Что же касается горнорудной промышленности, я считаю, что ее развитие входит в противоречие с развитием остальных отраслей», — сообщил в беседе с «МК в Бурятии» советник главы Бурятии по экономике на общественных началах, кандидат экономических наук Алдар Бадмаев.
Эксперт рассказал изданию о проблемах и приоритетных направлениях развития экономики республики.
— У нас активно развивается высокоточное машиностроение — авиационная промышленность и связанные с ней отрасли. Мы фактически формируем у себя территориальный комплекс по производству самолетов, вертолетов и комплектующих к ним.
Другое важное направление — это, бе-зусловно, туризм. Потому что это отрасль международной специализации, то, с чем республика выходит на мировой рынок. Здесь ключевую роль играет Байкал. К сожалению, в этой области мы развиваемся очень слабо. Лишь за последние два года у нас появился портфель инвестиционных проектов, связанных со строительством отелей в границах «Байкальской гавани», сейчас активно продвигаем Мамай, решили вопрос с «Байкалкурортом».
Следующее направление — сельское хозяйство и агропромышленный комплекс, потому что тут очень высокая социальная значимость. У нас хорошие перспективы выйти на рынок органической продукции в целом и продукции высокоценовой. Это связано с тем, что в республике в силу природно-климатических условий содержание биоактивных веществ в растениях в два раза выше, чем в других регионах. Это связано с большим количеством солнечных дней и большим выходом минеральных веществ на поверхность из-за высокой сейсмической активности. Содержание полезных веществ в нашем меде, который, по сути, является продуктом переработки растительного сырья, в четыре раза выше, чем в башкирском или алтайском. Но мы пока это никак не используем, мы не смогли монетизировать наши преимущества, хотя в последнее время предприняты шаги по лекарственному растениеводству.
Еще одно очень перспективное направление — развитие транспортной системы, что связано с нашим географическим расположением, с тем, что мы выступаем в качестве «хаба» — промежуточного центра между странами Азиатско-Тихоокеанского региона, в первую очередь Китаем, и европейской частью Евразии. При этом у нас пересекаются и автомобильные, и железнодорожные, и авиационные пути, трубопроводный транспорт.
— А насколько приоритетным может быть недропользование?
— Что касается горнорудной промышленности, я считаю, что ее развитие входит в противоречие с развитием остальных отраслей. В первую очередь, с развитием туризма. Мы сами видим невооруженным взглядом к чему приводит бесконтрольное развитие различных горнорудных проектов. Что творится, к примеру, в Мухоршибирском районе, во что превратили Тугнуйскую долину, что осталось в Селенгинском районе, где добывали уголь. И что происходит сейчас в Баунтовском, где добывают уран, где выжженные леса, и что происходит в подземных горизонтах, куда закачивается концентрированная серная кислота. Думаю, специалисты понимают, но большинство населения республики даже не догадываются об этом.
— Но вы поддерживали идею освоения северных месторождений ископаемых?
— Когда я говорю о противоречии стратегического развития туризма и горнорудных проектов — это реальность, это факт. С другой стороны, я как экономист, понимаю, что нам так или иначе придется развивать горнорудную промышленность. Потому что заблокировать это невозможно в соответствии с действующим законодательством. Другой вопрос, что нам надо более пристально взглянуть на экологическую составляющую этих проектов с тем, чтобы корпорации, которые этим занимаются, потом больше средств вкладывали в сохранение природы. И я считаю, политика, которую проводит в этом направлении федеральный центр, для нас очень подходит: достаточно жесткий прессинг идет на горнорудные корпорации в плане ликвидации экологического ущерба и восстановления окружающей среды. Я считаю, что это очень хорошо: кто поедет в республику, зная, что у нас тут леса горят, долины превратили в терриконы? Мы должны найти определенный баланс, давать лицензии всем подряд нельзя, мы должны трезво оценивать ущерб, который наносится экологической среде.
— Нужно ли развивать в Бурятии легкую промышленность?
— Развитие легкой промышленности необходимо. Но после банкротства тонкосуконной мануфактуры у нас крупных предприятий такого рода так и не появилось. То, что делает Байкальский текстильный комбинат, это, конечно, хорошо, но я лично думаю, что те позиции, которые раньше республика имела еще лет 20 назад, — вернуться к ним будет очень сложно, потому что рынок изменился, никто нас на нем не ждет. Развитие легкой промышленности для нас важно, в первую очередь, с точки зрения переработки местного сельскохозяйственного сырья — шерсти, шкур и прочее. Чтобы обеспечить эффективность нашего сельского хозяйства, потому что в противном случае мы не сможем создать рабочие места для десятков тысяч жителей сельских районов.
— Какие перспективы имеют старые промышленные предприятия республики вроде Улан-Удэнского локомотивовагоноремонтного завода?
— Если посмотреть железнодорожные новости, у нас не хватает полувагонов, у нас огромный дефицит подвижного состава. Если шире смотреть, тех же контейнеров — жуткий дефицит. При этом мы понимаем, что у нас пропускная способность слабая, часть дорог на БАМе не электрифицирована до сих пор. Но мы должны переходить на высокоскоростные магистрали, с локомотивами на электрической тяге, это ставит задачи по перевооружению вообще всего железнодорожного хозяйства на востоке страны. И наш ЛВРЗ может выступить опорным предприятием на этом направлении. Если мы сейчас не задумаемся об этом, нишу займут: либо какие-то предприятия в Чите или Иркутске, либо китайцы построят завод на границе с Россией, так же, как они понаделали вдоль нее кучу лесоперерабатывающих заводов, где перерабатывают наш лес и потом поставляют его в Японию. Такая же ситуация может повториться в этой сфере.
