Методом проб
— Такие понятия, как честность и справедливость, всегда были для меня не просто красивыми словами, а очень важным принципом. Потому я и работала юристом, — говорит Ирина Цыдыпова. — Но проходили дни, и приходило понимание, что жизнь состоит не только из бумажной волокиты. Через несколько лет я уволилась. Меня спрашивали: «Куда ты уходишь?». А я отвечала: «В никуда». Когда существуешь в системе и занимаешься чем-то, думаешь, что сценарий-то единственный, и не понимаешь: он многообразный. Я осознала это лишь через несколько лет.
Постепенно финансовые запасы иссякали, и после продолжительных поисков места работы опять устроилась юристом в одно бюджетное учреждение, где продержалась… шестьдесят минут и написала заявление «по собственному». «Ты же только прошла собеседование! — удивился начальник. — Что изменилось за час?». А изменились приоритеты — и давно. «Хотела отсидеть до обеда на новой работе, но не смогла, — признается Ирина. — И окончательно оставила юриспруденцию с того момента».
Сделав завершающий аккорд, Ира слетала в Улан-Удэ на свадьбу сестры и улетела в Москву — внутри проснулась тяга к путешествиям и пробудился дух космополитизма.
— Меняла мышление с недостающего на изобильное, смещала его фокус и видела: город кишит возможностями, границы придумали люди, а дом — везде, — делится собеседница. — Крепло желание найти себя. Однажды шла по улице, и рядом не оказалось дацанов, но у метро нашлась церковь, куда я зашла настроиться на новую жизнь. Сказала: «Хочу посмотреть всю Москву и найти дело своей жизни!», жаль, не добавила: «Хочу заработать много денег!» (смеется). Но мое желание исполнилось точь-в-точь!
Всегда говори: «Да»
Цыдыпова использовала каждый шанс, который подворачивался под руку. Сначала трудилась курьером, что перекликалось с намерениями объехать «третий Рим». Правда, не ездила, а бегала и, если опаздывала, получала штрафы, но внимательно смотрела вокруг. Сама Первопрестольная ей казалась городом контрастов, да таковым и являлась: в крохотных лачугах теснились по семь человек, а в огромных апартаментах проживали по одному. Московский дом книги становился святой святых — выбор между работой посыльного и бумажными друзьями делался чаще в пользу последних.
— Потом сестренка бросила свою работу, переехала ко мне и предложила на сей раз посмотреть Европу и заодно подработать там. «Сейчас или никогда!» — сказала она. И мы полетели во Францию, — рассказывает Ирина. — На дорогу ушло около 16 тысяч рублей, а на еду и жилье не хватало средств даже при минимальных раскладах. Участвовали в волонтерских программах, поскольку у нас были не трудовые, а туристические визы, зато бесплатное питание и проживание. Далее отправились в Израиль и, наконец, в Финляндию, где тоже реализовывали добровольческий проект. В общей сложности провели за границей около восьми месяцев.
«Страна тысяч озер» оказалась и страной секонд-хендов. В финских кирпуториях местные жители непрерывно сдавали и брали вещи, а наши землячки периодически обновляли гардероб. «Земля обетованная» тоже изобиловала подобными магазинами. Ирина Цыдыпова посетила тематическую вечеринку с платным входом, посетительницы которой уносили «б/у» товары в неограниченных количествах, пили вино и шампанское, а организатор с психологическим образованием выслушивала их женские истории.
Ирина восхитилась нестандартным способом заработка, но тогда не задумывалась об аналогичном. Едва она вернулась из-за рубежа, купила билеты в Улан-Удэ: тоска по малой родине оставалась, хотя эффективность — и личная, и материальная — на западе быстрее вырастала. Когда же паковала чемоданы в Москву, узнала о введении карантина. Решила: нет смысла ехать обратно, но не расстроилась, а обрадовалась, что побудет дома. И даже не догадывалась, к чему придет в итоге.
Лавка чудес
— Я участвовала в комиссионном проекте, связанный с одеждой, особо не вдохновившей меня, — продолжает Ира. — И с января 2021 года увлеклась букинистикой. Сказалось влияние Питера и его «книжной карты», подвалов с грудами пыльных старых книг. Хоть и твердили: «На них далеко не уехать, выгоднее пельмени лепить», появилась осознанность, и родилось вдохновение.
Ирина проехала по комиссионным магазинам бурятской столицы, чьи владельцы как посредники получают часть дохода при продаже товара, и поняла, что сможет открыть такой же, если не лучше, и соединить европейское видение с российским форматом. А, как писал Пауло Коэльо, когда чего-нибудь сильно хочешь, вся Вселенная будет способствовать, чтобы твое желание сбылось.
Улан-удэнка арендовала небольшой павильон возле строительного магазина, украсила его вывеской и приступила к наполнению. Поставила бытовую технику, старенькие книжки: собственные, соседкины, знакомых — и пошло-поехало. Раритет и антиквариат, предметы быта и искусства «с историей» заполняли помещения и придавали им уют.
«На первых порах стеснялась открывать дверь, — отмечает хозяйка «Ретро-Посада». — Проходившие мимо оказывались не столько моими покупателями, сколько продавцами». По ее словам, на эти категории разделить можно всех посетителей. И «сдающие» отличаются от «берущих». Первые — преимущественно люди пожилого возраста — дорожат старинными вещами, но знают, что те не представляют ценности для младших родственников, которые не понесут их в свои дома.
И, действительно, люди молодого возраста нередко говорят: «О, у меня куча такого барахла!». И впрямь, у некоторых много подобных предметов, именуемых «барахлом», которые матери и бабушки берегли, а дети и внуки запаковали в коробки и оставили на помойке. Когда же узнают стоимость, сокрушаются: «Зачем выбросил на мусорку!». Вторые — представители разных поколений — не заходят за реликвиями с улицы, а приходят за ними целенаправленно. Потому торговая точка и расположена в укромном, а не проходимом месте — как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. Среди ценителей прекрасного есть и молодежь, насытившаяся «Икеей» и выбирающая винтаж.
— Я хорошо знаю целевую аудиторию — а это 10% от всего населения — и точечно работаю с ней, — подчеркивает Цыдыпова. — Когда взялась за комиссионный бизнес, не представляла, что в нашем городе встречу творческих, интересных личностей. А сейчас общаюсь с ними каждый день. Однажды познакомилась с юношей, к 22 годам прочитавшим эти книги (показывает томики Омара Хайяма, Бенедикта Спинозы, Никколо Макиавелли) и принесшим их сюда. Видно, что он ищет свою религию и философию, и, кстати, занимается инвестициями. А читает по системе Маргулана Сейсембаева — бизнес-коуча, миллиардера из Казахстана, делящего всю информацию на «жиры», «белки» и «углеводы» исходя из ее полезности (демонстрирует страницы, испещренные цветными стикерами). Знакома с ювелиром и его женой, сдающими мне картины и украшения. Вдохновляющая пара с тонким вкусом! Полгода живут в Таиланде, а полгода — в Бурятии и непременно заглядывают в гости.
Из бабушкиного сундука
В «Ретро-Посаде» — десятки экземпляров. Основные среди них — печатная продукция. Часто сдают зарубежную, отечественную и бурятскую литературу. На полках красуются произведения Исая Калашникова, Михаила Жигжитова, Владимира Митыпова и даже Раисы Белоглазовой (последние расхватываются словно горячие пирожки).
Иногда приносят и литературу старообрядческую, имеющую огромную значимость — духовную, историческую и материальную. Сей факт огорчает Ирину Цыдыпову и вызывает двоякие чувства. «Предки семейских оставляли эти книги потомкам, несли их на себе, преодолевали пешком тысячи километров. Шли за веру, умирали по пути, но не бросали свою ношу. Всегда советую подумать, прежде чем отдавать такие реликвии — с буквально вымоленными страницами, — говорит девушка. — К тому же как посредник выступаю при продаже столь дорогих предметов и, например, не могу гарантировать безопасность книги за 30-80 тысяч рублей, оценивать стоимость и возраст. А те, кто планирует покупку старинной вещи, хотят убедиться в подлинности». Подобную экспертизу проводят специальные лаборатории. Отправлять туда товар и оплачивать все расходы должен сам продавец.
Главный экспонат лично для нашей героини — горшок, датированный концом 19 века, относящийся к эпохе декабристов и использовавшийся для хранения яиц. «Я восхищаюсь людьми, которые пошли против режима, и интересуюсь их историей», — поясняет Ира. Тут и там расставлена посуда, изготовленная во времена советов, а то и более ранние, и более поздние периоды — и не только нашей страной, но и СНГ, и иностранными государствами.
Жестяные бидоны, кофейные наборы, хрустальные графины, керамические кувшины, «железнодорожные» подстаканники, мельхиоровые рюмки с искусственным камнем, закаточные машинки для банок, кондитерские формы для печенья «орешки» со вкусом детства, деревянное панно в технике «Хохлома» и белая ваза в технике «кость» с элементами позолоты — обязательное украшение любого серванта — как и фарфоровые сервизы. В одном из ящиков комода — тоже старинного — аккуратно разложены чайные пары императорского фарфорового завода. «Сегодня так уже не «нарисуют», — вздыхает мой экскурсовод и поглаживает искусную роспись. В другом ящике рассыпаны черно-белые открытки с советскими киноактерами, которые выпущены Бюро пропаганды советского искусства в 60-70-х годах. Мне дарят фотокарточку с Ниной Ивановой — учительницей из знаменитого фильма «Весна на Заречной улице».
Но и этим не ограничивается ассортимент «всех времен и народов». На стене — деревянные часы ручной росписи «Донецк», работающие от пальчиковых батареек, рядом — часы с кукушкой в нерабочем состоянии (для их ремонта требуется часовщик). На двери прибита ручка из цветного зеленого стекла. Для дверных рукояток используются и резиновые игрушки, разрезаемые пополам.
К столу прикручена железная мясорубка, а в шкафах спрятаны чугунные утюги с надписью «Made in USSR», выпущенные в 80-х годах и идеально подходящие домохозяйкам и рукодельницам. «Они прослужат еще лет сорок, ведь делались на века!» — уверена Ирина. А вот керосиновая лампа «Летучая мышь», очень напоминающая это животное и незаменимая в походах, и советские ткани высокого качества, закупавшиеся впрок на «черный день» (шить — не шили, а брать — брали: такая уж психология царила в те времена), и даже деревянные счеты, и прицепки, служащие ключницами, и вешалки.
Не обошлось и без мебели, техники, предметов интерьера. «ГДР как страны уже нет, а трюмо оттуда есть. Работает на электричестве», — отмечает Цыдыпова и продолжает экскурсию. Швейная машинка «Чайка» из Подольска с руководством по эксплуатации, ламповая радиола «Беларусь» для любителей теплого звука, транзисторные радиоприемники, пленочные магнитофоны.
Будто комплект к ним — виниловые пластинки, видео- и аудиокассеты, CD-диски разных исполнителей — от The Beatles и Deep Purlple, Владимира Высоцкого и Александра Розенбаума до Игоря Корнелюка и «Машины времени». Музыкальное наследие представлено и крошечной домброй. Венчают обстановку почтовые открытки Москвы, культовые — Улан-Удэ и коромысло — семейная реликвия ручной работы середины 20 века.
Красота в глазах смотрящего
Владелица комиссионного магазина считает, что большое значение имеют фотографии: сначала продается образ, а потом — сама вещь. «Порой приносят что-то, я делаю фото, вкладываю энергию, выкладываю снимки в Интернет, а люди звонят мне со словами: «Извините, но мы хотели бы забрать — память все-таки». С одной стороны, жалко, с другой — здорово, ведь они посмотрели свежим взглядом и осознали ценность. И это — пусть и не глобальный, но вклад в искусство, притягивавшее с самого детства».
Ирина выполняет несколько миссий: культурную — помогает сохранению старинных вещей, а, значит, истории и наследия человечества, экологическую — предлагает альтернативу вещам новым, для производства которых задействуются природные ресурсы и страдает окружающая среда, и, наконец, вселенская — несет пользу всему миру через предыдущие миссии. К слову, в столице Бурятии — около шести точек с антиквариатом. Теоретически они конкурируют между собой, фактически — нет. И на то есть свои причины.
— Если открывается продуктовый магазин и не показывает выручку в первый же день, нужна иная локация: через выбранную не проходят покупательские потоки, — рассуждает девушка. — А когда открывается комиссионный магазин, нужно продвижение, узнавание и время на это. Мой бизнес поддерживает вся семья — родители, сестры, братья, зятья. Он существует полгода, пока не приносит особого дохода, но, надеюсь, окупится в будущем. Я не хочу сделать весь город «Ретро-Посадом», стать титаном или абсолютом (смеется). Не хочу привязывать к этому проекту, возможно, через пару лет оставлю его и уйду в другой. Главное — заниматься тем, что нравится. И сейчас я именно так и делаю.
