Бывшая осужденная за «пьяную» драку смогла круто изменить жизнь, несмотря на прошлое, справиться со страшной болезнью, превратиться в настоящую звезду Instagram и TikTok и обзавестись целой армией фанатов. Наш корреспондент отправился к ней в гости и услышал вдохновляющую историю из первых уст.
Цыганские страсти, бурятская любовь
— Родилась я в селе Ильинка Прибайкальского района, а жили мы в поселке Таловка, — рассказывает Надежда. — Когда мне было два года, мама уехала в Амурскую область, куда ее позвала подруга. Отца посадила за то, что он постоянно избивал ее, а меня сначала оставила со своими родителями — моими бабушкой и дедушкой, и потом забрала с собой.
На новом месте Надя ходила в детсад, где мать работала медсестрой, затем — в школу. Когда окончила девятый класс, хотела поступить в физкультурный техникум, но не смогла и решила пойти на швею-закройщицу. Немного проучилась, а в 16 лет познакомилась с цыганом Михаилом.
— Он красиво ухаживал за мной, катал на санях и быстро привез на них же к себе домой, — вспоминает собеседница. — Сказал: «Будешь жить здесь по нашим законам». Утром пришла его мама и велела переодеться. Я же русская, одета в маечку, а они, цыгане, не носят такое. Но я любила Мишу и терпела все это.
Учебу девушка бросила, поскольку времени на нее не хватало: большое хозяйство, постоянные гости. А невестка обязана и чай носить, и посуду убирать, и еду готовить, и на руках стирать. Наша героиня засыпала «без задних ног». По собственному признанию, хапнула сполна, но научилась многому — и печки топить, и борщи варить, и цыганский язык понимать, и оскорбления на нем со стороны свекрови, из-за которых часто обижалась. Ко всему прочему забеременела и страдала от токсикоза, тем не менее работала и гадала с девчонками-цыганками.
Беда пришла внезапно: Михаила посадили на восемь лет. Новые родственники поставили условие: «Хочешь дождаться его — должна оставаться с нами». Надежда, имевшая десятимесячную дочку, понимала в глубине души, что не сможет жить так долгие годы, и решилась… бежать после беседы со своей матерью. Той пришлось отправить телеграмму о якобы семейных проблемах из Селенгинского района, где проживала на тот момент, а Наде — «отвоевать» маленькую Элю, собрать сумку с вещами и купить билеты на поезд. Ее трясло до самого Улан-Удэ: на каждой станции боялась, что зайдут в вагон и вернут обратно… В столице Бурятии беглянок встретила тетя. Девушка сдала в ломбард многочисленное золото, сменила гардероб на обычную одежду и приехала в село Гусиное озеро. Тут встречалась с парнем-бурятом из зажиточной семьи, которая посватала ее через некоторое время.
— Жили очень хорошо. У нас было все, у моих детей — няня. Сперва родилась Катя, после — Леша. Когда сыну исполнилось четыре года, брак начал терять силу. Муж стал употреблять алкоголь, разбил две машины в таком состоянии. Работать не хотел. Водил лесовоз, но бросил это дело. Мы фактически сидели на шее у родителей. Все семейство содержал свекор, который руководил лесовозной организацией и держал туристические базы. Если супруг подходил бы с умом к возможностям, данным его семье, то летал бы на вертолете. Но, увы. И однажды свекровь сказала мне: «Это не жизнь. Вам надо расходиться. Мы поддержим тебя в любом случае».
Надежда вернулась в материнский дом — забрала лишь письменный стол и двухъярусную кровать. Устроилась помощником воспитателя в детский сад и сама принялась выпивать там с подругами-нянечками. В итоге ее попросили уволиться. «Новую работу я не искала, но о своих детях не забывала — кормила их и одевала, хоть и в долг, — говорит женщина. — Помогали моя мама и родители бывшего мужа».
Роковая пyтина
Проходили дни, и пролетала жизнь. И вот в апреле 2013 года на очередной «гулянке» Надя с приятельницами приняла решение: надо ехать на Камчатку, где многие зарабатывали на пyтине. Оперативно собрались, заняли денег и двинулись в путь, причем поехали от организации: человек набирал группу людей, оплачивал им билеты, отправлял по договору на завод и заселял в общежитие.
В аэропорту новоиспеченных рыбообработчиц встретила их подруга со своими друзьями, но увезла не на предприятие, а домой. Спустя энное время девушки трудоустроились в другое место. Надежда занималась кишкодавкой, затем — сортировкой. Наши землячки познакомились с женщиной, которая проживала в трехкомнатной квартире и пустила их туда в обмен на помощь — «чтобы кормили и поили». В гостях частенько бывали друзья ее сына, и в одного из них влюбилась Надежда.
— Он встречал меня с работы, гуляли вместе, строили планы — мол, поработаем пару месяцев, поедем во Владивосток, купим машину. Пили изо дня в день. Я ходила снимать деньги в банк и не могла расписаться трясущимися руками. При воспоминании об этом скулы сводит. Как-то мы с тем парнем, слегка поддатые, спали, а ребята из нашей компании пошли в киоск за выпивкой и вступили в конфликт с нетрезвым товарищем. Он отправил их на три буквы, они избивали его по очереди.
Как выяснилось впоследствии, после каждого удара жертва падала на бетонной остановке. Пострадавшего решили не бросать на произвол судьбы, а притащить в ту самую квартиру, где продолжили колотить. Надя проснулась от шума и увидела валявшегося в прихожей человека с заплывшими от побоев глазами и бежавшей из уха кровью. Взяла полотенце, начала протирать его, хотя приятельница-односельчанка говорила не трогать. Несчастного вынесли в подъезд, а утром, когда соседи стали запинаться об него, занесли обратно. Хозяйка не разрешала вызывать «скорую», ссылаясь на проблемы с полицией. Девушка же побоялась остаться без крыши над головой и отправилась на работу. Еще живой юноша хрипел. А вечером, когда она вернулась домой, все так же лежал. Избитого пытались охладить из душа, привести в чувство, и вдруг поняли: он уже мертвый, пульса нет. От трупа решили избавиться — выбросить со второго этажа, дескать, найдут, подберут и увезут. Но не тут-то было.
Около трех-четырех часов утра в дверь постучали полицейские, которых по следу привели собаки. Открыть не удалось: владелица жилища уехала на «гулянку» и увезла ключ. Пришлось разыскать и доставить на место. Около восьми часов она приехала с двумя правоохранителями.
— Нас повезли на допрос. А я только вышла из душа. На голове закрутила мокрую «кукишку», на голое тело надела кофту, лосины да сапоги. Взяла лишь паспорт. Суть происходящего не осознавала, — говорит Надежда. — Меня и моего друга привезли сначала, всех остальных — потом. И когда они выходили, то говорили: «Вас закроют».
Надю допрашивали в одном кабинете, а ее парня — в другом. Героиня наша подчеркивает: ее не просто расспрашивали, что случилось, на нее давили: «Он же не мог выкинуть тело сам? Вы же сделали это вместе?». Хотя юноша настаивал на первой версии. «На него тоже оказывали давление — весь день и всю ночь, сыпали неприятными угрозами, нетрудно догадаться, какими именно, — делится воспоминаниями женщина. — Один дознаватель бегал из кабинета в кабинет и повторял: «Как он любит-то тебя, а!». В конце концов, показал видеозапись на телефоне. Возлюбленный мой сидит на стуле и рассказывает: «Мы взяли N: я — за правую руку, она — за левую, подтащили к подоконнику, посадили туда и сбросили вниз. Каждое движение делали синхронно»…
По ту сторону колючей проволоки
…Надя придерживалась своих показаний до последнего — ей даже вменяли непризнание вины. И получила одинаковый срок с «подельником» — восемь лет лишения свободы, но, в отличие от него, в колонии общего, а не строгого режима. Оба оказались за решеткой в конце октября 2013 года. Доходили слухи, что сокамерники упрекали ее приятеля: «Зачем бабу-то потянул за собой?». И тот принялся отправлять письма, где советовал настаивать на очной ставке. Надежда писала ходатайства следователю и жалобы на него. Одновременный допрос состоялся в конце января 2014 года. Парень признался, что оговорил девушку.
Экспертиза продолжалась полгода, насчитывала несколько томов и сводилась к следующему: смерть наступила из-за падения, а не избиения. Надежда переписывала ее от руки и отправляла в Бурятию тете, которая отработала медсестрой в хирургии и травматологии 24 года, и показывала исследование коллегам. Они единогласно твердили: человек не мог отбить все органы из-за того, что упал с трехметровой высоты. Либо он падал этажа с седьмого поочередно на бок, спину и живот, либо его выбрасывали и заносили раз семь. На реальных виновников случившегося «свесили» разбитую губу у потерпевшего и синяк под его глазом.
— Это просто не укладывалось в голове. Две недели я не могла есть ничего. В камеру регулярно заходил воспитатель — боялся, что могу навредить себе. Несколько месяцев провела в СИЗО. Суд вынес «нужный» приговор. Я написала апелляционную жалобу, но ее не удовлетворили.
Надежде предлагали остаться в отряде хозяйственного обслуживания следственного изолятора на Камчатке, но женщине хотелось отбывать наказание на родной земле. На десять дней ее этапировали в СИЗО Хабаровского края. «Вот такой централ! — показывает большой палец. — Осужденные идут навстречу администрации, а администрация — осужденным. И от голода не умрешь». С полуострова заключенные под строгим конвоем летели с обычными людьми на гражданском самолете. Наконец, Надю поместили в исправительную колонию № 7 Республики Бурятия.
— Боялась ли я? Нет. Была готова ко всему. Не из трусливых. Могу постоять за себя. Пугал не контингент, а неизвестность. Меня завели на карантин, где сидели две женщины. От одной из них и узнавала о жизни на зоне. Окна выходили на плац, и мы видели, как осужденные строятся, идут на завтрак, обед, ужин и работу…
Преодолевая обстоятельства
В 2015 году у нашей героини обнаружили онкологию 1-й стадии — рак шейки матки. Она не верила в диагноз, настраивалась на позитив и отказывалась от операции по удалению главного женского органа, которую предлагали сотрудницы оперативного отдела. В 2016 году женщину перевели в колонию-поселение №3 Гусиноозерска на более свободные условия. Благо та не имела нарушений — только поощрения, считалась одной из лучших швей и получила положительную характеристику.
В КП-3 много работала на ферме и каждый день доила нескольких коров, а когда руки заболели и покрылись коростами, пасла стадо буренок. Зимой стояла в снегу по колено, мимо проезжали мужики-путейцы, махали руками и кричали: «Надюха, привет!». После того как сменился начальник учреждения, стала главной по отряду. И хотя «зэки» неоднозначно восприняли «повышение», незаметно помогала им. А однажды поехала в отпуск домой, где ждали мать и дети, которые приезжали и на длительные, и на краткосрочные свидания. Пока сопровождающий сидел в машине на улице, отдыхала в кругу семьи. Когда же пошла в магазин со старшей дочерью, спросила: «Тебе не стыдно идти со мной?». «Даже не смей думать так!» — ответила Эля. Они взялись под руки и двинулись вперед. Время прошло незаметно, эмоций хватило надолго. «Это тяжело, — признается Надя. — Приходишь в себя несколько дней, прокручиваешь в голове каждый момент, словно находишься с родными до сих пор».
Администрация колонии-поселения готовила женщину к условно-досрочному освобождению в связи с тяжелой болезнью — свозила на обследование в медико-санитарную часть, на КТ и МРТ в Республиканскую клиническую больницу и пришла к выводу, что не удастся предоставить ей необходимое лечение в стенах пенитенциарных учреждений. 13 ноября 2018 года за спиной захлопнулись тюремные ворота, и Надежда оказалась на долгожданной свободе. В январе 2019-го легла на гистерэктомию (гистологическое исследование показало злокачественную опухоль II-III стадии), а в мае прошла лучевую терапию — приняла двадцать лучей. Бегала курить после каждого, а доктор полушутя-полусерьезно замечал: «дымящие» дамы встают на ноги быстрее.
Писательство, кулинария и нумерология
На этом месте моя собеседница прерывает свой рассказ и поясняет, что продолжит его в книге, над которой трудится сейчас. За шесть месяцев написала 150 страниц, придумала и «рабочее» название — «Дневники зэчки». Признается, что дело идет медленно и дается трудно: «Во-первых, я не особо-то и грамотная, во-вторых, долго печатаю на компьютере». Надя хотела бы найти издателя и иллюстратора для будущих мемуаров. И среди читателей нашей газеты может оказаться тот, кто проявит интерес к ее истории и поможет увидеть свет «живым» воспоминаниям.
— Восстановив здоровье и немного оклемавшись, я задумалась, как жить дальше, — отмечает Надежда. — Понимала, что не смогу устроиться на работу с особо тяжкой статьей и третьей группой инвалидности. Поэтому выучилась на лэшмейкера, купила оборудование и материалы, вложив около 30 тысяч рублей. Поставила кушетку дома и занялась наращиванием ресниц: сначала делала «классику», потом — 2D, 3D, 4D… Но «ресничный» бизнес не задался: набрался всего десяток клиенток, которые приходили один раз в два месяца. Односельчанки не ходили принципиально. И я свернула «лавочку».
На помощь пришла дочь — подкинула интересную идею. «Мама, тебе надо вести личный блог и рассказывать о жизни в тюрьме, — сказала она. — В социальных сетях такого почти нет». И наша героиня решила покорять Интернет. Завела аккаунты в соцсетях, взяли никнейм @nаdya.zechka, принялась делиться опытом пребывания в местах не столь отдаленных и завоевывать внимание, доверие и любовь своей аудитории. Сейчас в ее Instagram — 35,8 тысячи подписчиков, а в TikTok — 250 тысяч с лишним — больше, чем у иных бьюти- и тревел-блогеров.
Наверное, причина такой популярности — в искренности, напоминающей настоящую исповедь. 42-летняя женщина пишет откровенные и философские посты, снимает полезные и забавные видео, в том числе по свежим трендам, рекламирует такие товары и услуги, которые «испытать» успела сама, и хотя имеет собственного менеджера, лично предпочитает размещать публикации, общаться с фолловерами и старается не замечать негатива. На нее подписаны многие сотрудники УФСИН, некоторые из них даже поддерживают связь. Ведь и за колючей проволокой не обходилось без душевных людей...
Внушительные просмотры приносят Reels, а особой популярностью пользуются ролики, где Надя повествует о быте в колонии (чего только стоит одно видео «Как, по мнению многих, проходит день бывшего осужденного?»), лайфхаками по выживанию там и делится необычными рецептами тюремных блюд. Еще в хабаровском СИЗО она увлеклась кулинарией, а на своих страничках поэтапно показывает процесс приготовления котлет «зоновских деликатесов» — котлет из лука, овсянки, чеснока и картошки, торта из хлеба и сгущенного молока, пирожков из хлеба и растворимого картофельного пюре и так далее.
Кроме того, Надежда обучилась на нумеролога и на таролога и помогает найти самих себя и ответы на вопросы и тем, кто нуждается в этом. Клиентов хватает: работает по несколько часов каждый день в режиме онлайн. «То, чем я занимаюсь теперь, и то, чем занималась раньше, когда жила с цыганами, — две большие разницы», — считает женщина.
С огромным удовольствием она делает работу по дому — как мужскую, так и женскую. Обустраивает изнутри жилье, окрашенное пастельными цветами — белым, серым, бирюзовым, — и бурит скважину под воду. Собственными руками расписала стену, смастерила столик и камин, домик для кошек (которых здесь три, как и собак) и прочие предметы интерьера. За стеклянной дверцей шкафа красуются коробки с принадлежностями для хэнд-мэйда, а на полке — флаконы с духами, тюбики с кремами и другие «девичьи» штучки. Надя сажает цветы, готовит вкусняшки (вашу покорную слугу, например, угощает жареной картошкой с грибами — пальчики оближешь!), пьет кофе вместо спиртного, радуется новому дню и благодарит близких людей, без которых не прошла бы столь тернистый путь.
— Уже в камчатском СИЗО я осознавала, насколько неправильно жила. Особенно когда оставалась наедине со своими мыслями в пустой камере. С тех пор, не побоюсь этого слова, пережила трансформацию. Если бы меня не изменила тюрьма, то сгубила бы пьянка. И никто не вспомнил бы, что была такая Надя, которая не ценила жизнь.
