Как не сойти с ума и справиться с таким состоянием? Об этом знает героиня нашей статьи. Анна (имя изменено) — юрист и мама в декрете — живет в режиме ожидания девять месяцев с тех пор, как на учения в Беларусь, а через некоторое время — на спецоперацию в Украину отправился ее супруг — военнослужащий. Своим опытом она поделилась с нашими читателями.
- Сейчас есть списки всех необходимых вещей — от кальсон до каски, а тогда-то не было их. И муж мой не подготовился к такой длительной командировке. Когда планировались учения, я предложила купить новую форму, но он решил надеть старую — не знал ведь, на какое время уезжает. Многие отбыли в том, что имели, и получали остальное на месте. Но лишнее с собой брать не стоит.
- Когда началась спецоперация, я находилась на 39-й неделе беременности. Не ела и не спала толком первые дни, испытывала страх и тревогу, выясняла, когда же К. и его сослуживцы выходили на связь последний раз. 5 марта легла на сохранение в роддом и решила стабилизироваться эмоционально, беречь себя и будущего малыша и физически, и морально.
- Если сначала я следила за новостями из различных источников, пыталась сопоставить одни с другими, чтобы сложить картину происходящего, то потом перестала. Не присоединялась к «левым» группам в мессенджерах, не подписывалась ни на какие паблики в соцсетях. Не хотела, во-первых, усугублять и без того тяжелое состояние — постоянное переживание, что твой мужчина ТАМ, и полное неведение, где именно. Во-вторых, «засвечивать» личные аккаунты и подвергать их атакам ботов. Не нужно комментировать публикации по теме СВО и тем более вступать в полемику об этом. Сделали выводы — и пошли дальше. Хорошо, что большинство комментаторов — люди адекватные: оставляют «молящиеся» руки или «плачущие» смайлы, чем и ограничиваются — в перепалку не вступают.
- Влиянию информационного шума подверглась даже моя мама, а она — майор юстиции, между прочим. Читала посты в телеграм-каналах и пересылала их мне, хотя я просила: «Не делай этого». Всеобщей панике поддалась и сестра мужа — смотрела всякую жесть в тех же «тележках» и искала нашего К. в списках погибших. А я говорила: «Зачем ты ищешь его здесь? Не смей и допускать подобных мыслей. Цел и невредим вернется!». И настраиваю остальных родственников на нужный лад. Не отправляйте жуткие новости родным участвующих в спецоперации: они и так в напряжении каждый день в ожидании хороших вестей, с бессонницей целыми месяцами и телефонами у самого сердца.
- Когда появились некрологи, женщины на страницах размещали фотографии мужчин и подписывали: «Мои крылья сломаны». Да, эту боль хочется разделить со всем миром и чуть-чуть облегчить ее. Но по таким снимкам можно отыскать в социальных сетях профили и самих военнослужащих, и близких им людей, чтобы использовать в дурных целях. У маминой знакомой погиб зять на Украине, и супруга опубликовала его фото — еще живого, а укронацисты — уже мертвого, в крови, с глумливой подписью: «Так выглядит русский, которому хорошо и ничего не нужно». Из соображений безопасности удалите все фотокарточки — и в гражданской одежде, и особенно в военной форме и удалитесь из друзей, отпишитесь друг от друга.
- Даже в этой ситуации не обходится без мошенничества. Парни живы-здоровы, но не выходят на связь вообще или выходят редко: то сотовой сети нет, то технической возможности. А жены атакуются звонками и сообщениями вроде: «Ваш муж убит/ у нас в плену» и в обмен на деньги предлагают освободить человека или частями отправить его тело. Моя знакомая едва не похоронила своего любимого и чуть не отправила «выкуп» — благо тот связался с ней вовремя. И сейчас участятся эти действия: найдутся жулики, которые под прикрытием общественных организаций будут собирать финансовую помощь. Лучше не переводить средства невесть куда, не доверять сомнительным источникам — исключительно официальным, не брать трубки с неизвестных номеров и не вести беседы с незнакомыми людьми. Слышите чужой голос — нажимайте красную кнопку.
- Если мужчина не годен к службе по каким-либо причинам, то предоставляет в военкомат соответствующие документы. А если годен и привлекается к участию в специальной операции… В подобной ситуации волноваться нормально, бояться — тоже. Я не осуждаю тех, кто покидает Россию, наверняка они имеют на то свои причины, но уважаю тех, кто остается на родине. Некоторые мои друзья получили повестки, некоторые ждут их и переживают, естественно, но говорят: «Призовут — поеду».
- Если у вас долгие отношения, совместные дети или у девушки «интересное положение», а брак гражданский, важно зарегистрировать его — не только чтобы получать выплаты, но и чтобы вступать в чаты для жен военнослужащих и быть в курсе происходящего с мужьями. Неплохо бы поставить их работу в нашем регионе так же, как это сделано в Хабаровском крае: каждый день — четкое информирование без обратной связи и всякого «балагана». Те, кто не успеют связать себя брачными узами, могут узнавать информацию от родственников своего воина. Если брак официальный, нелишне оформить генеральную доверенность на супругу от супруга с правом передоверия ее юристу для совершения разных операций — например, продажи машины. Если отношения недолгие (вчера вы познакомились в Тиндере, а сегодня засобирались в ЗАГС), расписываться не стоит, наверное, а вот поддерживать надо.
- Советую приобрести сим-карты «Мегафона» и кнопочные телефоны, которые будут забирать и выдавать по решению командования, потому что их могут запеленговать. Женщины должны понимать это, набраться терпения и не названивать почем зря, а мужчины — не «заныкивать» аппараты, ведь речь идет об их же безопасности. Мой знакомый, 25-летний парнишка, спрятал телефон, а когда попал под обстрел на передовой, позвонил родным со страху. Локацию вычислили и скинули бомбу. Единственная ошибка стоила нескольких жизней. Создаются якобы российские, а фактически украинские телеграм-каналы, которые «выуживают» сведения о наших военных и месте их положения. Поэтому не интересуйтесь сами: «А где вы стоите?» (меньше знаете — крепче спите) и не делитесь ни с кем: из-за длинного языка погибнуть может не один человек.
- Парни наши приезжают в короткие отпуска и уезжают обратно, где остались боевые товарищи, которые тоже хотят домой. Когда прилетел К., я спросила: «Ты продолжишь контракт?», а он ответил: «Я не брошу пацанов». Всего по десять дней отдыхают — худые, как палки, ведь раздают местным жителям много продуктов и «гуманитарки». Жалеют голодных людей, особенно стариков и детей, и отдают им последние пайки. Некоторые жены «выносят мозг» и устраивают истерики мужьям — мол, страдаю без тебя, не отпущу никуда. Одна дама несколько суток пилила своего мужика, пока тот не сказал: «Мне там было спокойнее, чем тут! Лучше бы не приезжал никуда, чем слушать тебя».
- Сейчас должна быть уверенность у мужчины в самостоятельности женщины, и не болеть голова хотя бы об этом. Пока он находится на фронте, ты обеспечиваешь тыл. Не зря австрийский психиатр, выживший в концлагере, сказал: «Первыми сломались те, которые верили, что скоро все закончится. Вторыми — те, кто не верил, что это когда-нибудь закончится. Выжили те, кто сфокусировались на своих делах без ожидания того, что еще может случиться». Нужно сосредоточиться не на страданиях, а на своем доме, детях, на себе. Можно посещать тренировки, обучаться вождению, выращивать цветы. И словом, и делом не мешает поддерживать родственников военнослужащих, на чьи плечи ложатся все заботы о хозяйстве. Общайтесь с ними на отвлеченные темы, помогайте в бытовом плане.
- Я осталась с маленьким ребенком в четырех стенах, и если не занималась бы ничем, свихнулась бы давно. Но провела работу над собой и переключилась на состояние любви. Сегодня ее столько, что на всю семью хватит. Осознала, что в моем энергетическом поле — не только я сама, но и сын, и муж. И как «зарядишь» его, так и сложатся дальнейшие события. А ситуации разные бывают. Однажды К. сказал: «Возможно, мы говорим в последний раз». Каково было услышать такое? Я повысила голос и резко одернула: «Приди в себя! Мы же ждем тебя! У нас куча планов!». И он опомнился сразу же.
- Постоянно рассказываю, что делала и куда ходила с малышом, интересуюсь здоровьем и настроением мужа, пою песни и читаю стихи, покупаю одежду ему и вещи в квартиру, хоть коллеги и твердили: «Зачем ты покупаешь это сейчас? Вот вернется — и возьмете вместе». Но когда я говорю про мягкие тапочки, уютные шторы и не наточенные ножи, то даю стимул, чтобы он стремился домой. Хочется притягивать день возвращения словно магнитом. У тех, кто верит в лучшее, складывается все нормально. И те, кого очень ждут, возвращаются обязательно — как в знаменитом стихотворении «Жди меня — и я вернусь всем смертям назло». Я так уверена в этом, как не была уверена ни в чем.
- Когда я, как жена военного, стала делиться опытом в социальных сетях, обычные пользователи, а затем — и известные начали репостить себе мои сторис и отмечать меня в своих. Одной из них, закидавшей сообщениями семейные чаты из-за частичной мобилизации, написала про меня ее дочка — дескать, смотри, как держится! И ты держись, публичный же человек! Говорили, что меня хвалил один блогер, и ругали другие, живущие за границей, — будто бы я пропагандирую спецоперацию. Принципиально не искала их профили и не выясняла, что творится там. На провокации не поведусь.
- Человек — существо, которое приспосабливается ко всему. Да, нужно выпускать эмоции наружу, а не копить их внутри, но избавляться от негатива и настраиваться на позитив. Подбадривать друг друга, а не множить панику и не впадать в истерику, с которой мы не нужны миру. В этом состоянии и дикий ужас не охватывает, и другие мнения не раздражают, и сильного желания доказывать что-то кому-то с пеной у рта не возникает. Я — вне политики. Я — за людей, за своего мужчину и за наших парней. Молюсь за всех них каждый день, читаю Псалом 90 — очень сильную молитву. Как сказал герой советского фильма «Мы, нижеподписавшиеся»: «Родину любить — это не березки целовать. А помогать, поддерживать самых честных, самых преданных, когда им бывает трудно. Они — Родина».
