Первая: телесюжет о Голове, которая, де, и породила «головаров». Вторая: радиостанция приступает к созданию автобусного аудиогида.
«Ездить в новых автобусах станет не только удобно, но и познавательно. Пассажиры услышат как исторические факты, так и веселые байки о жителях города разных лет» (из анонса проекта). Как бы «веселые байки» не подменили «исторические факты»… Как трудно проехать мимо главной достопримечательности столицы РБ, так и мимо «головаров». Исполнитель роли в фильме «Головар» пояснил, что, собственно «головар» тут ни при чем: фамилия героя Головачев, отсюда и «погоняло». Создатели просто использовали его в качестве «триггера», подтвердив, что это самый раскрученный мем УУ, прикол, не понятный иногороднему. Это ли не инфоповод для продолжения темы десятилетней давности?
Тьма вопроса
«Этимологию слова «головар» выяснить не удалось», — резюмировали в научном труде, посвященном неформальным молодежным группировкам Улан-Удэ советских лет. Из уст юной репортерши услышал экзотичную версию: когда-то у Головы собиралась молодежь из районов республики — «головары». Это вам не птичка какнула на лысину!
Засиженная Голова чистится фактами. Памятник Ленину создан к 100-летию вождя (1970). А надписи на стенах домов «гелавары» (именно так поначалу!) появились в конце 1960-х. Мастер гортанных щелчков, мой одноклассник и член LST-63 Серега Жила со смехом сообщил в 1969-м про «гелаваров».
Темнота и мороз. Пар изо рта. Кроличьи шапки с завязанными ушами, чтоб не сорвали в драке, самопальные джинсы, заправленные в обрезанные валенки, солдатская бляха с впаянным свинцом, холодящая живот. И странные звуки в темноте, напоминающие хлопки «шампанского».
Таково первое воспоминание о юности на улицах старой Улановки. В городе было плохо с освещением. Освещались центральные улицы, кинотеатр «Прогресс» да трамвайные пути, даже площадь Советов была видна по периметру, и стоило шагнуть за круг фонаря, как ты окунался в непредсказуемую тьму. Гортанные щелчки «63-х» были продиктованы не только подражанием индейцам, но и темнотой в системе «свой-чужой». Дабы, следуя закону «бей первым!», в темноте не огреть своего.
Темные улицы Улан-Удэ породили домыслы. Одну из вышеназванных и озвучила недавно телеведущая. Это не так, девушка.
Однажды не вытерпел и написал об этимологии «головара», на что получил снисходительный коммент: «Улыбнуло. Хоть бы спросил у блатных!» Блатные тут не помогут, мальчик мой.
Дело в подражании кумирам, естественного для пубертатного периода.
«Желтая» сборка хулиганов
Как волки метили свою территорию, так и стаи хулиганистых пацанов на рубеже 60-70-х спешили заявить о себе надписями на домах: «Чан-Кай-ши», «Хунхузы»… Застолбить зоны влияния. Среди центровых команд УУ была модной восточная «топонимика». Тон задали «чанкайшисты», с их легкой руки даже места сходок именовались «тайванями». Что объяснимо для национальной республики. (Хотя были «Гортоп», «LST 63», «партизанские»). Тон задала разветвленная «Ch-K-Sh». «Деревня» именовалась больше по прописке: «ПВЗ-ские», «элеваторские», «батарейские», т.д..
Трудно было их назвать бандитскими, но хулиганскими — точно. Стаи подростков были заняты тем, что без отрыва от учебы беспрерывно воевали друг с другом, но практически были неопасны взрослому населению. И потому милиция и группировки существовали в параллельных плоскостях, ведь при социализме не могло быть организованной преступности!
Даже условные звуковые сигналы «63-ких», что производились щелканьем языка (особое искусство), позаимствованы у индейских племен. Очень удобно в темноте. И слышно далеко.
В цене были мировые бренды с желтым окрасом. Азиатские названия неофитов не котировались. Помню, мелькнули на стенах «баргуты», стертые могущественными «центровыми». Были попытки продвинуть в Улан-Удэ «гуронов», «шошонов», «гуннов», но, как и в случае с «гелаварами», были рассеяны «аборигенами» столицы БурАССР. В желтую сборку пацанов Улановки сыграло «важнейшее из искусств» — кино.
Трубка мира на тропе войны
Ситуация на селе в 1960-х стала либеральней, чем в постсталинский период. Колхозникам вернули паспорта. Росла внутренняя миграция. В столицу республики начала прибывать сельская молодежь. Ее городские группировки прижимали (типа «вписки»). Молодым людям без городской прописки надо было срочно структурироваться и дать отпор. Деревенские начали подражать кумирам — «плохим парням» УУ. Заявить о себе, потеснив городских хотя бы в настенных «месседжах».
Приквел термина «головар». На рубеже 60-70-х популярностью пользовались не только кинокомедии Гайдая. На экране скакали «Сыновья Большой Медведицы», «Оцеола», «Чингачгук, Большой Змей», «Вождь Белое Перо», «Последний из могикан», краснокожие воины студии ДЕФА. Мужественные герои Гойко Митича стали кумирами и сел Бурятии, куда доезжали кинопередвижки. Любовь к собратьям-индейцам была горячей в национальной республике.
Неотразимо выглядели индейские воины на экране кинотеатра «Прогресс» из стекла и бетона, сменившего на рубеже 60-70-х низкорослое здание образца 1935 года. Пока на большом экране воевали с бледнолицыми племена аборигенов, на задах «Прогресса» «63-ские» вышли на тропу войны с «гелаварами». В ходе карательной акции были захвачены два «гелавара». Пленных допрашивали в темном закоулке. И тут выяснилось поразительное: главным «гелаваром» оказался Гойко Митич!
Со слов паренька, прикладывавшего снег к разбитой губе, выяснилось, что «гелавары» — индейское племя. Раздался смех: романы Фенимора Купера ходили по рукам, мы знали и могикан, и ирокезов, и племя сиу, и гуронов, но «гелаваров» среди них не было.
И тут книгочей Серега Жила догадался:
— Ха, так не гелавары, а делавары!
— Ага, еще Чингачгук из них, — буркнул «гелавар». Ему отвесили дружеского пинка в валенке и раскурили с «последним из гелавар» трубку мира.
Фенимор Купер, с симпатией рисуя образы Чингачгука, Ункаса, Твердого Сердца, тем не менее, подразделял индейские племена на «хорошие» (делавары, пауни) и «плохие» (гуроны, сиу).
«Головары» хотели быть хорошими. Стало ясно, что деревенские ребята книг не читали, а название индейского племени восприняли на слух. Любой логопед скажет, что звуки «г» и «д» схожи в артикуляции. Тем паче из динамика «КинАп» кинопередвижки с запиленной звуковой дорожкой. Посему уточним письменно.
Делавары, индейское племя в Северной Америке, населяло с начала 16 в. долину р. Делавэр. Входило в могущественный союз пяти племен наряду с могиканами. Вели упорную борьбу с колонистами, но по заключенному в 1778 г. договору ушли на запад. Языку делаваров обязаны в США штаты Массачусетс, Коннектикут, Миссисипи, а также штат Delaware.
«Головар». Приквел или прикол?
Еще о кино как сиквеле городской легенды. Местечковые режиссеры породили другие мифы, например, о кличе «чанкайшистов»: «Уги-няс!», переведя его как «Смерти нет!». Красиво, конечно. И фильмец такой сварганили. Мы его смотрели вместе со стариками-чанками. Укатались со смеху. Ряженые, одни «бакланки» и топорики «чав» чего стоят! Развесистая клюква. Начиная с «прикида» и кончая оружием. Обрезы были в виде исключения. «Чанкайшисты» больше надеялись на собственные кулаки (и в том был кураж) да подручные штакетины («дубасы»). Ценились восточные единоборства без оружия, хотя единичные «боевики» носили холодное оружие (Николя, Глух из «ЧКШ», Миха из LST-63).
Если в «городе» была установка избегать явной уголовщины, то по его окраинам дело доходило до обрезов — и то по одному на всю «толпу». В ответ в центре появились самопальные мелкокалиберные пистолеты (Жила делал их на уроках труда). Однажды в горсаду, когда «стенка на стенку» сошлись более ста человек «батарейских» и «центровых», я впервые услышал шуршанье дроби над головой. При этом выстрел из чернеющих рядов «Батарейки» произвели мастерски, никого не ранив, в целях устрашения. Выстрел из обреза Юры Л. из бригады «старого проспекта» (не путать с «новым») в сторону «чанок» стоил ему срока по «малолетке»
Так вот: в кличе «Уги-няс!» важно ключевое слово «Yгы» — «нет». Второй слог от английского «yes», а «н» соединительная (рок-н-ролл, кэш-н-кэрри). Так же считает доктор исторических наук К. Б. Митупов (и мой одноклассник). «Yгы-n-Yes!». Выкрик одиночки подхватывали хором. «Нет и Да!». В этом страстном отрицании совкового конформизма и был месседж плохих парней 60-70-х — как черно-белое отражение двойных стандартов тех лет.
«Делавары» с бурятского экрана, где крутились заезженные кинокопии, звучали как «гелавары/головары». Деревенские ребята были интуитивно правы: ряд историков усматривают древнее родство монгольских и индейских племен через Берингов пролив. Но уточнить правильное название пацаны не удосужились — зачем читать книги, когда есть кино?
Поразительно, что улан-удэнские «головары», не просуществовав и года, добрались до ХХI века! Хотя авторитетные группировки, подметая клешами улицы старой Улановки, стерлись из истории вместе с надписями на домах. А «головары» устояли. В этом им помог… смех, который сопровождал их шествие по городскому фольклору. Сегодня «головарами» называют выходцев из бурятских районов, которые недавно освоились в Улан-Удэ.
Я с этим определением категорически не согласен. Для меня «головария» это в первую очередь синоним невежества, необразованности — независимо от национальной принадлежности. Причем невежества воинствующего. Нахватавшись верхушек знаний и названий модных трендов («зачем читать книги, когда есть кино/инет?»), выходцы из провинции, в душе презирающие малую родину, демонстрируют замашки с претензией «на город». И это уже не прикол.
Короче, пацаны. Книжки читать надо.
