Могла ли Оксана Бухольцева предположить при подписании манифеста, что всего полтора года спустя сама разделит с жителями Донецка все тяготы военного положения и ужасы прифронтовой полосы, что маршрут «Улан-Удэ — Донецк» станет для нее привычным, а приращение России частью Украины — единственно возможным выходом из гуманитарной катастрофы, в которой оказались миллионы бывших соотечественников.
В те дни, когда в стране шла мобилизация добровольцев для участия в СВО на Украине, депутат Народного Хурала Оксана Бухольцева добровольно мобилизовала саму себя для службы детям и в сентябре 2022 года устроилась преподавать физику и информатику в одном из лицеев Донецка в 5-11 классах, заменив на время ушедшего на передовую коллегу Олега Валентиновича. Что это? Веление души, чувство долга или что-то еще? Частично ответила на этот вопрос сама Оксана Васильевна, тяготившаяся сочувствием окружающих после потери сына. Она захотела оказаться среди людей, находящихся в ее положении, потерявших в молохе военных действий своих родных и близких. Там, на освобожденных территориях, таких много… «Я убегала от того, чтобы не сочувствовали, и уехала в Донецк потому что я там такая же, как все. Надо просто научиться с этим жить».
— Дети в Донецке два года учатся на дистанте, в школу не ходят, потому что опасно, — рассказывает Оксана Бухольцева. — Но дети мотивированы на учебу, хотя часть из них живет на других территориях — кто-то уехал глубже в Россию, кто-то в Израиль. Но все желают доучиваться в родном городе.
Оксана Бухольцева говорит, что в ДНР сохранилась советская школа образования, сочетающая воспитание в процессе обучения, и потому, наверное, как педагог старой закалки чувствует себя здесь как в своей тарелке.
— А у нас в России в какой-то момент психология стала выше педагогики. Воспитание из школы убирать нельзя, это неправильно, — говорит Бухольцева, и отмечает, что привязанность взаимна и педагогический коллектив уговаривает ее остаться, когда закончится весь этот ужас. — Они хотят, чтобы и муж приехал, и мы как педагоги жили в Донецке. Но я сразу говорила, что это временно, и мне тяжело без семьи …
Донецк весь под ружьем. Как в годы Великой Отечественной, мужчины подлежали обязательной мобилизации.
— Олег Валентинович, вот, воюет с февраля прошлого года, иногда его отпускают на побывку. В мае обещал снова появиться. Были разговоры, что вернут на гражданку врачей и учителей, но пока не произошло, — рассказывает Оксана Васильевна. — Если поначалу Донецк обстреливали с четырех точек, то сейчас, наверное, с восьми точек. Стреляют по администрации, по МЧС, по школе, бывает, тоже попадают, в техникумы, институты… По двадцать снарядов прилетает за четверть часа…
Считает, что у нее с психикой нормально, а некоторые ее знакомые испытывают панику даже при звуке пролетающего самолета.
— Если она слышит самолет, то у нее паническая атака начинается. При ней разбомбило дом, погибли люди. По мишеням с людьми — рынкам, автобусам — стреляют «натовцы», наемники, люди совсем без моральных принципов. Это даже не украинцы — еще хуже. Я поражаюсь: женщину разорвало, ее дети увидели, родители увидели. И теперь им с этим жить. Семья ехала в машине отмечать день рождения, машину подорвало, 8-летний сын и отец погибли, мать — в госпитале. Взрывные устройства раскидывают по детским площадкам, земельным участкам. И при этом все работает — магазины, салоны красоты, парикмахерские, рынки, общественный транспорт.
Людям там хочется жить беззаботно и в тишине. Так и говорят: хочу спокойно стоять на кассе в магазине и не думать, что в любой момент может прилететь снаряд… Много курят. Но женщины ухоженные. Все очень красивые. Ходят по магазинам. Медленные, неспешные. Непривычно для нашего бурятского темперамента. Если обстрел застал в магазине, то я себя неправильно веду. Все присаживаются подальше от окон, руками обхватывают голову, а я как в кино в сторону отхожу и смотрю, что дальше будет…
Оксана Васильевна рассказывает, что тяга людей к нормальной жизни проявляется здесь во многом.
— С сентября по декабрь прошлого года миллионный город был практически пуст. Весной люди стали чаще выходить на улицы, гуляют на набережной. Вот парни идут — и все на костылях, вот девушка молодая, красивая — без ноги. Вообще народ в Донецке прямой, честный, переживающий друг за друга. Мне риэлтор подбирала квартиру так, чтобы не оказаться в ней под обстрелом, чтобы не получить осколок и не умереть от взрывной волны. То есть в относительно безопасном месте… Тем более не пойму, почему украинцы называют жителей ДНР людьми второго сорта.
Когда речь заходит о той ее роли в ДНР, в которой она занимается сбором средств, приобретением и доставкой для воинов-земляков гуманитарной и технической помощи, для ясности Оксана Васильевна уточняет, что она — не волонтер.
— Я не волонтер. Это совершенно другое. Я — учитель и депутат. А моя общественная работа — это депутатская миссия, — комментирует она.
Пусть так, но это тот случай, когда слова никакой роли не играют. А дела говорят о человеке. У нас лишь вопрос — как ей удается совмещать две ответственные и нелегкие работы?
— Наши здорово помогают, начиная от АНО «Содействие», заканчивая практически всеми общественными организациями, имеющимися в Бурятии. Как-то привезли одежду на две роты, но мы не стали отдавать ее начальству, а добились того, чтобы распределить адресно — по размерам для всех военнослужащих, и в результате все получили помощь. Кто-то узнал из Улан-Удэ и начались обращения, в том числе персональные.
Высказала Оксана Васильевна и свое мнение в затянувшемся споре о том, в чем нуждаются участники СВО, а в чем у них нет надобности.
— Я, к примеру, против носков — все одеты хорошо, и с питанием и одеждой проблем нет. А нужны генераторы, тепловизоры, приборы ночного видения, другая техника, которая спасает жизни. Когда я приезжаю в дома, где размещаются наши земляки, то вижу, что гуманитарная помощь доходит до адресата, и что военнослужащие ею пользуются, а не перепродают, как кто-то пытается распускать слухи. Вот ваш генератор, вот ваша пила, а вот кастрюля…. Все на месте, все используется.
Оксана Васильевна поправляется:
— А тушенки море — не едят ее. Сока много, коробками стоит. Никто не голодает. Бывает, что голодают те, кто находится на первой линии. Группа уходит на несколько дней к линии соприкосновения, берет с собой запасы еды и питья, но случается, что задерживаются на несколько дней, и провизия у них заканчивается… Проблема здесь только с техоборудованием, нужны дроны, тепловизоры. Мне рассказали, что на передовую для бойцов ВСУ стали поступать «плащи-невидимки», делающие солдат невидимыми для приборов. Стоят они 300 тысяч рублей. Вот бы нам такие!
Несколько раз Оксана Бухольцева упоминала в беседе ждунов — не тех милых рисованных персонажей, над которыми смеялся мир несколько лет назад, еще в той эпохе до начала СВО. А людей, которые при любом удобном случае способны продать информацию ВСУ, «навести» прицел на группу наших солдат, военный автомобиль с ценным грузом.
— Самые опасные — это бабушки, дедушки, еще подростки, которые зыркают везде, наблюдают, могут настучать в расчете на оплату. Деревни пустые, люди оттуда выехали. Местного населения осталось процентов 10. Поэтому посторонние там сразу на глаза попадаются, ждуны и стукачи — все тебя рассматривают, оценивают.
Но наши учатся, в том числе и на своих ошибках. Живут небольшими группами, в домах, далеко стоящих друг от друга, лишний раз не мелькают, ведут себя пристойно, уважительно к местным.
Много странностей, которые обращают на себя внимание. Одна из них — смерти наших парней от сердечного приступа. Лично знает о трех таких фактах. Говорит, ну не может такого быть, чтобы молодые мужчины от сердечных приступов умирали. Не иначе как химию используют.
Рассказала Оксана Бухольцева и про свою встречу с коллегой — депутатом Народного Хурала Намсараем Намсараевым, который ушел на СВО добровольцем осенью 2022 года.
— Он сейчас замполит роты, ведет воспитательную работу. Сильно изменился внешне — похудел. От него, я помню, костром пахло, значит, думаю, живет в землянке, на передовой. На то он и замполит, чтобы поднимать боевой дух бойцов! Сама не спрашиваю никого о том, кто и чем занимается в зоне СВО, воюет или нет. Лучше не знать — мало ли, — отмечает депутат. — Правда, Намсарай охотно рассказал мне, что заполняет бумаги на представление двадцати наших военнослужащих к ордену Мужества.
Вновь вернуться в Бурятию из ДНР Оксана Васильевна собирается, как только начнутся летние каникулы. Здесь, на родине, у нее будет своя борьба — избирательная кампания в Народный Хурал. И однозначно — по одномандатному округу от Северобайкальска. Партийная составляющая ее выдвижения — под большим вопросом. Слишком сложные у нее отношения с верхушкой «Справедливой России».
— Я сейчас не рассматриваю варианты, а просто выдвигаюсь от Северобайкальска. И я против Сергея Миронова. Несколько раз подписывала коллективные письма, чтобы не позорили партию. Если мы есть, то мы должны обозначаться, участвовать. А Сергей Миронов, еще даже президентская кампания не объявлена, уже заявляет, что в 2024 году партия поддержит Пyтина. Нет слов — поддержит! Но нельзя, на мой взгляд, партии стоять в стороне!
Поэтому и неудивительно, что как только зашел разговор о том, что «Справедливую Россию» мог бы возглавить основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин, Оксана Бухольцева эту инициативу поддержала.
— Мне нравятся люди, которые говорят конкретно, которые не прячутся. Пригожин — яркий человек.
На вопрос о том, не рассматривала ли она возможность возглавить бурятское отделение «Справедливой России», депутат сказала: «Это не мое».
— Когда со мной разговаривали, узнавали мое мнение, я говорила, что это не для меня. Лидер партии должен вести соглашательскую политику. А я была против объединения трех партий в 2021 году. Мне манифест не понравился, одним из пунктов которого было присоединение Донбасса. Я была против этого. А сейчас поняла, что ошибалась. Только насчет Донбасса. Нас, Россию, там давно ждали.
С тех пор Оксана Бухольцева поменяла не только мнение, но и сама поменялась.
— Я научилась расставлять приоритеты, раскладывать по полочкам. Раньше была не очень собранной, можно сказать, человек-хаос, а теперь все по-другому. Учу детей, занимаюсь депутатской работой, помогаю людям.
С приобретением Донбасса Россия стала более патриотичной, считает она.
— В Донецке почти на каждом доме висят мемориальные доски: здесь жил такой-то учитель, такой-то врач, такой-то генерал, ветеран войны, ученый, писатель… Даже у нас нет такого трепетного отношения к людям и истории, как в столице ДНР. Несмотря на то, что в целом по Украине с 2007 года объявлена война с памятниками, символизирующими советское прошлое, в Донецке они все сохранились. Все ухоженные, чувствуется забота и уважение. Особым фоном проходят памятники, посвященные Великой Отечественной войне. И это несмотря на насаждение украинскими лидерами извращенной истории о войне.
По словам Оксаны Бухольцевой, на самой Украине ненависть к России вбита в головы людей на генетическом уровне.
— Там ловить нечего. Мощно отработали американские методисты, а мы в это время 30 лет без идеологии жили…
