— Рассказывать истории я любила всегда, но записывать их стала примерно лет двадцать назад, когда появился компьютер, а потом начала понемногу публиковать их в соцсетях. На форуме «Моя семья» зарегистрировалась в 2011 году, поначалу просто читала там истории и даже думать не могла о том, что начну писать их там. Через полгода после регистрации решилась отправить свои первые опусы. С удивлением увидела, что людям они нравятся. Тогда на форуме была такая опция — «репутация». Там пользователи оставляли свои отзывы, лайкали понравившиеся рассказы. Я тогда не особо разбиралась в тонкостях форума, просто печатала истории, а о том, что они собирают много положительных откликов узнала позже.
За лучшие истории форум награждает своих постоянных авторов значком «Человек года». Сама автор историй даже не подозревала, насколько именно ее истории полюбились читателям.
— Раз в год, в день рождения газеты, это бывает в сентябре, читатели форума, модераторы и супермодераторы выбирают человека, который был самым ярким форумчанином. Однажды мне присудили такое звание, о чем я узнала после того, когда мне в личку написала одна из форумчанок и поздравила с победой. Никаких материальных привилегий это звание не несет, просто признание и слава среди форумчан.
И с переходом в соцсеть VK Дарима Ухинова также не ожидала, что ее истории станут популярными. На вопрос, ощущает ли она себя популярным блогером, отвечает, что не думает о себе как о блогере, и не ставит целью «раскрутиться».
— Не думаю, что я блогер. Потому что нет у меня цели раскрутиться, стать популярной. Просто пишу и пишу, людям нравится читать, значит это хорошо. О том, что мои рассказы популярны, поняла, когда дважды становилась героиней Анонима 03, и люди пытались понять, кто стоит за ником Дарига из Улан- Удэ.
Некоторые улан-удэнцы, узнав, что она автор их любимых историй, уже просят автограф:
— Однажды купила газету в киоске и мельком сказала киоскеру: «О, хорошо, что есть газета. Там мой рассказ». Киоскер сразу вскрикнула: «Так это вы Дарига из Улан-Удэ?». Я так удивилась и сразу призналась, что это я. Она у меня попросила автограф. Сейчас очень многие люди, которые читают мои рассказы на страничке, пишут мне, что следили за моими публикациями в газете и рады, что нашли меня в ВК.
А на вопрос, есть ли в планах монетизировать свой талант рассказчика, Дарима Гатановна отвечает: «Мои племянники постоянно говорят мне об этом, но пока не получается это сделать. Если получится, и если кто-то поможет мне сделать это, то буду рада».
О себе Дарима Гатановна рассказывает немного.
— Не замужем, есть дочь 17 лет, работала учителем, завучем по воспитательной работе, начальником детского лагеря. Неплохо работаю ведущим, умею проводить детские праздники. В детстве очень много болела, поэтому училась в школе с большими перерывами на болезни, лежала в больницах, в санаториях. При этом училась почти на «отлично».
Зато прекрасно иллюстрирует подробности своей жизни отличными рассказами, которые публикует только на форуме и в соцсети VK.
— Кстати, стихи начала писать гораздо раньше, можно сказать, что рифмоплетствую я с детства. На данный момент у меня более шести тысяч стихотворений в запасниках, но я никогда не относилась серьезно к своим стихам, поэтому писала их на листочках, в тетрадях и бросала, где попало. Сейчас у меня в ВК есть две странички под моими никами, где я просто собираю свои стихи.
Как признается Дарима Гатановна, после публикации историй в соцсети ее личная страница в VK становится популярнее, добавляется больше друзей, особенно в последнее время.
— Но я беру в друзья не всех, обязательно просматриваю страничку того, кто подает заявку в друзья. Если мне что-то не нравится, то заявку отклоняю. Впрочем, это особо не мешает читать мои опусы всем, так как страничка у меня открыта для всех. Некоторые публикации набирают по 100000 просмотров, это считаю своим небольшим достижением, потому что читают меня не только в республике, но и из других городов и стран заходят на страничку.
Рассказы Даримы Ухиновой
МОЕ ДЕТСТВО
В мелком возрасте я была препакостнейшим созданием. До сих пор помню свои пакости:
- отрезала бахрому со скатерти парадной, сама не знаю зачем;
- съела пакет сухого молока, а потом отпиралась так, что сама себя пожалела;
- разобрала на запчасти игрушку старшей сестры — весы, которые она очень любила, а после этого говорила, что видеть их не видела и ничего не знаю;
- отключила лезвием длинного ножа чайник из розетки, при этом чуть не угробила младшую сестру. Когда прибежала всполошившаяся мама на звук маленького взрыва, то я отбросила нож и сказала, что ничего не понимаю. Сестра — годовалая малышка — сидела на детском стульчике, обгоревший нож лежал под стульчиком. Мама подумала, что это Света ножом дотронулась до розетки;
- наступала на свежевыкрашенный пол, рвала и ела незрелую ягоду.
Став постарше, начала лазить по заборам, сараям, крышам. Научилась по-разбойничьи свистеть, воровала с мальчишками черемуху у соседей (хотя была и своя!), сбегала в лес, там мы любили воровать картошку на полях и печь ее в костре.
С детства ношу очки, ломала их очень часто, даже чаще, чем мальчишки, платья всегда были с порванным сзади и зашитым подолом, цеплялась за что-нибудь, когда спрыгивала с забора.
Мама про меня говорила:
— Дариму можно ругать с утра до вечера, и все равно будет за что ругать!
Единственное, за что могу похвалить себя в детстве и отрочестве: я никогда не курила, стойко отказывалась от спиртного! Это у меня было принципом — пить и курить вредно!
Внешне я выглядела как ангелочек: маленькая, худенькая, в очечках, с косичками, с милой улыбкой. Язвой же я была первостатейной. Учителя опасались моего острого язычка, потому что я могла спорить интеллигентно, но упорно.
Иногда меня специально одноклассники просили отвлечь учителя от урока, потянуть время.
«Карьера» у меня была шикарная — я от командира звездочки дошла до комиссара стройотряда, в промежутке были и председатель совета отряда, и председатель совета дружины, и комсорг, и член комитета комсомола.
В пятом классе я выступала на городском митинге «Руки прочь от Вьетнама!» и гневно клеймила мировой империализм, которому было, в сущности, все равно, но я очень пылко выступала «от лица всех детей нашего города». Речь себе я написала сама, председатель горкома партии потом меня погладила по голове.
Училась я всегда большей частью отлично, много читала, но тетради и дневник у меня были страшные и некрасивые. Вот такое у меня было детство: с одной стороны «октябрятско-отличницкое», а с другой стороны «дворово-хулиганское»!
СЕРЕЖИК-ЕЖИК
Жизнь у Сережи до первого класса была обычная, счастливая и беспечная.
А когда пошел он в первый класс, то пришло в семью горе страшное. Мама заболела, в квартире пахло лекарствами, папка начал пить, часто уходить из дома.
А однажды проснулся Сережа, а в квартире — соседки ходят.
Они жалостливо погладили его по голове, покормили на кухне и отправили в школу.
Через несколько дней он пришел домой, а дома были похороны. По малости лет Сережа даже не понял до конца, что произошло. Осознание пришло потом, когда в доме поселилась тетя Лиза, мамина сестра.
Следы папы потерялись где-то в просторах великой родины и больше Сергей его ни разу не встретил.
Тетя Лиза была женщина суровая, неласковая, у нее было трое своих детей и не было мужа.
Иногда она ласкала Сережу, плакала, прижав его голову к себе. Чаще она кричала, ругалась на Сергея, своих детей, плакала от безысходности.
В школе Сергей учился слабенько, никто с ним не занимался, не требовал от него домашних заданий.
Во втором классе Серегу оставили на второй год. Он даже не переживал, к этому времени он заимел друзей, которые и курили за углом школы, и воровали по мелочи, и прогуливали уроки.
Вот таким зверьком ко мне в класс пришел Сережа. Я в то время была молоденькой учительницей, многое не получалось, иногда срывалась на детей. Сережа очень отличался от моих чистеньких, домашних второклассников.
В первое время я даже не знала, как с ним разговаривать, он совершенно не признавал никакие авторитеты и сбегал с уроков. И я предпочитала общение с благополучными детишками, это было легче и понятнее.
Ни в какую он не соглашался подстригать волосы, вторую неделю ходил лохматый, как ежик. Я его стращала, что подстригу его, он не верил.
Вот я Сережу оставила после уроков и подстригла. Подстригла неумело и некрасиво, потом мы сидели с ним на бетонном заборе и вместе плакали.
После этого что-то изменилось чуточку в наших отношениях, он уже не скидывал мою руку с головы, отвечал мне изредка улыбкой.
Учились мы, конечно, плохо. Это и моя вина, не было опыта, толком не умела учить. Тут была и вина тети Лизы, которая совсем махнула рукой на племянника. Была и вина мальчика, ленивого и непоседливого.
Помню, что после уроков он не торопился домой, оставался со мной в кабинете и поливал цветы, поднимал стулья, подметал пол. Я в это время проверяла тетради, потом он бегал до магазина, покупал молоко и булочки или просто хлеб на деньги, которые давала я. И мы с ним ели и болтали.
Руки у него были в цыпках, шершавые и жесткие.
Крема у меня не было, моя мама научила меня, что можно смазать сметаной.
Вот однажды я пришла со сметаной и с целлофановыми пакетиками. После уроков он в туалете отмыл руки, как смог, мы их намазали сметаной, натянули мешочки на руки.
Остатки сметаны Серега съел с хлебом.
Мы думали, что цыпки исчезнут сразу, но так не получилось. Мы расстроились. Но на другой день Сережа пришел и торжествующе показал руки! Они были уже мягче и чище.
На Новый год деньги на подарок я сдала за него сама. А родители тоже подумали о нем и купили ему подарок. В итоге у него получилось два подарка! Он очень радовался этому и угощал всех вокруг.
До сих пор виню себя, что даже не попыталась выяснить, куда исчез мальчик в третьем классе. Мне сказали, что за лето он выбыл, я легкомысленно отчиталась о выбывшем ученике и забыла его. Так было, видимо, удобнее. Правда, иногда я с грустью вспоминала своего ежика-Сережика.
И вот однажды, четырнадцать лет спустя, в случайном разговоре с подругой, которая работала в школе при тюрьме, я вдруг выхватила из ее рассказа знакомую фамилию.
Я тут же спросила:
— Сергей? А в какой школе он учился?
— Не знаю. Спрошу завтра.
Потом Катерина рассказала мне, что когда она спросила, как зовут его первую учительницу, то он сразу же ответил, как будто ждал этого вопроса:
— Дарима Гатановна. (Если быть честной, то я была его второй учительницей.)
Над ним стали смеяться его одноклассники, так это выглядело нелепо в тюремной обстановке. Там про школьных учителей вспоминали только недобрыми словами.
Он нисколько не смутился, а на другой день показал Катерине фотографию, на которой улыбались двадцать восемь второклассников и молоденькая учительница, пытавшаяся казаться старше своих лет. Это была я, и есть на фотографии хмурый мальчишка, смотревший исподлобья.
Потом он рассказал Кате свою историю, его тетя Лиза сумела переписать квартиру на себя, обеспечить своих детей, а Сережу оставить без квартиры, без средств к существованию. Потом она его сдала в детдом. А там он докатился до тюрьмы.
Сейчас он уже сидит в третий раз, начал еще с «малолетки», видимо, уже ярый рецидивист.
А я достаю фотографию, на которой улыбаются двадцать восемь детей, такие смешные малыши.
У одного из них судьба сложилась не так, как хотелось бы. Это моя ошибка, моя недоработка, мой педагогический брак. Не смогла, не сумела, не защитила.
Если бы он учился у меня сейчас, то я бы обязательно проследила за ним, не дала бы тетке оставить его без квартиры, доучила бы его до девятого класса, сумела бы найти к нему подход. А тогда, будучи молоденькой учительницей, недосмотрела, недоработала.
Дорого обходятся наши педагогические ошибки детям. Только одно меня утешает отчасти: Сергей, сидя в тюрьме, вспоминает наши совместные слезы и хранит нашу фотографию.
