Его позиция, озвученная в Telegram-канале, вызвала широкий резонанс, особенно среди участников СВО и их семей и остается актуальной до сих пор. В реальной истории бойца, ставшей иллюстрацией системной проблемы (почему финансовые стимулы проигрывают человеческому фактору?), Александр Гармаев, известный военкор и автор телеграм-канала с 22 тысячами подписчиков, приводит аргументы, основанные на личном опыте, личных контактах с военнослужащими и наблюдениях.
На первый план выходят единство менталитета, поддержка земляков, соцгарантии, психологический аспект и даже юридические тонкости. Александр Гармаев поясняет и раскладывает по полочкам:
— Служба с земляками снижает психологическую нагрузку. В окопе важнее взаимопонимание, чем размер выплат, — подчеркивает он, ссылаясь на историю знакомого, который после «регионального турне в поисках больших выплат» вернулся-таки в Бурятию. — Весомый аргумент контракта в родном крае — вы встаете плечом к плечу со своими друзьями и земляками, близкими вам по духу и менталитету. Вас нормально подготовят на полигоне и постараются поставить в подразделение, где ваши таланты пригодятся. Вы там не чужие, командиры в основном ваши земляки и живут с вами в одном регионе, что тоже характеризует их действия и отношение к вам. И, наконец, республика делает огромную работу и вкладывает огромные средства в снабжение 36-й армии. Вы не будете отрезаны от гуманитарки и помощи земляков. Меры социальной поддержки, юридическая работа над обращениями и многое другое — на очень высоком уровне. С отпусками и моментами по ранению также все отлично».
В заключение Александр Гармаев, давно находящийся в зоне СВО, заметил, что выплаты дело, конечно, хорошее, но для людей, которые планируют вернуться домой с победой, лучший выбор — это подразделения 36-й армии, дислоцированной в Бурятии.
— В общем, если вы вполне готовы и адекватно воспринимаете происходящее, подписывайте контракт дома, если решились. Чтоб потом не рассказывать страшные истории с просьбами помочь с переводом или о каких-то проблемах с выплатами.
По словам Уполномоченного по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой, военнослужащие из Бурятии, подписавшие контракт за ее пределами, чаще попадают в штурмовые роты без учета квалификации. Также это затрудняет быстрое решение вопросов, связанных с выплатами, медицинской помощью и поиском солдат из-за трудностей с получением информации об ответственных лицах, местонахождении воинских частей.
Ветеран СВО из Бурятии Артем Петров рассказал, что помощь от правительства республики поступает постоянно, а к волонтерам можно обратиться в каждом районе. Главное, по словам Петрова, — поддержка «своих» в бою: «Мы все друг другу не чужие, взаимовыручка сильнее».
Опыт подсказывает: в условиях боевых действий доверие между бойцами из одного региона снижает уровень стресса. «Общий язык, традиции, даже кухня — это элементы стабильности», — говорит военный психолог.
«Я выбрал Московскую область из-за денег и пожалел», — пишет анонимный военный.
Его история типична: «Думал, что идея супер. Но на деле все оказалось не так радужно. Я не учел, что учебку и службу буду проходить не с земляками. Оказалось, что там, за ленточкой, каждая мелочь имеет значение. Вам в одном окопе есть, спать, а в бою — спину друг другу прикрывать. На первый план выходит взаимопонимание. А когда менталитет разный, то с этим тяжко», — цитирует его телеграм-канал «Воины Бурятии | СВО | Бурятия». — В каналах часто теперь читаю про то, как Бурятия поддерживает своих: гуманитарка, постоянная забота земляков, соцподдержка. Особенно трогает, когда читаешь о том, как наши мамочки приезжают и готовят для ребят из Бурятии. Да просто даже родные лица увидеть — уже поддержка».
Боец сетует, что подает второй рапорт о переводе в Бурятию, но пока вопрос не решается. «Так что не повторяйте моих ошибок. Деньги не главное, главное — быть плечом к плечу с теми, кто тебя с полуслова понимает, с земляками. Это там важнее».
По данным «МК в Бурятии», на эту дату 75 военнослужащих из Бурятии подали заявления о переводе в «родные» подразделения. Среди них — отец шестерых детей, который просит о привязке его к одной из бурятских частей. А также боец, ссылающийся на уважительные семейные обстоятельства, требующие его присутствия на родине.
А есть еще юридические риски — заключение контракта в другом субъекте усложняет доступ к подобной поддержке. Например, в Бурятии уполномоченный по правам человека Юлия Жамбалова лично участвует в решении проблем военных, включая возвращение бойцов из зоны СВО по семейным обстоятельствам. Как показывает практика, такие просьбы решаются быстрее в регионах с сильной общественной поддержкой, в таких как Бурятия.
«Служба с земляками — это не ностальгия, а стратегия выживания», — резюмирует Гармаев. В условиях, где война стала частью повседневности, доверие и взаимопомощь превращаются в ключевой ресурс, который не купишь за миллионные выплаты.
