День Победы — 9 мая. День, который невозможно забыть. Даже если захочешь — не сможешь. В тот день я оказался среди множества людей в самом большом парке Москвы, где, разглядывая ордена и медали ветеранов, испытывал гордость и ощущал себя словно в цветочном раю — глаза рябили от красок, сердце наполнялось трепетом. Именно там я и встретил его.
Посреди весёлой беседы небольшой компании стоял пожилой человек — с белой бородой, в выцветшей до неразличимого цвета военной гимнастёрке. На груди — орден I степени Великой Отечественной войны, рядом — монгольский орден «Полярная звезда», круглая медаль с изображением всадника с саблей — знак Халхин-Гольской битвы 1939 года и ещё целый ряд медалей. Я невольно остановился, разглядывая его. Он заметил мой взгляд, подошёл и спросил:
- Вы из Монголии?
- Да, — ответил я.
Он взял меня за руку, подвёл к скамейке у дерева, где в куче лежала его сумка, усадил и сказал:
- Сейчас, подожди.
Вернулся он быстро — в руках гранёный стакан с водкой:
- Ну что, начнём с фронтовых ста граммов, познакомимся. Мы ведь победили, понимаешь?
Мы чокнулись. Его лицо стало другим, в глазах проступила влага. Он вытер её рукой и сказал:
- Сынок, мне ведь повезло остаться в живых. В 1939 году, на Халхин-Голе, я был тяжело ранен и без сознания лежал в укрытии. И тогда какой-то солдат спас мне жизнь. Не знаю, сколько прошло времени — солнце клонилось к закату, кто-то меня потянул, что-то спрашивал на непонятном языке... Я очнулся и увидел на его пилотке красную звезду. А дальше — уже в госпитале — врач сказал: «Тебя спас монгольский солдат». Мы не понимали языка друг друга, а я постоянно терял сознание. Но с тех пор слово «Монголия» навечно отпечаталось у меня в сердце.
Он оглянулся, позвал кого-то:
- Юра!
Издалека неуверенной походкой подошёл другой ветеран, видимо, когда-то высокий, теперь ссутулившийся, с лысиной, его ордена звенели при каждом шаге.
- Это мой фронтовой товарищ. Раньше сюда на День Победы от нашей роты приезжало много однололчан, теперь вижу, остались только мы одни. После обороны под Москвой, когда началось контрнаступление, нас перебросили из Сибири. Зима 1941 года была жестокой: фашисты подошли вплотную к столице, наши войска изнемогали — не хватало ни еды, ни тёплой одежды. Но вдруг по фронту разнёсся слух: «Из Монголии пришла помощь».
Он расправил плечи, взгляд стал гордым:
- Да, та помощь показала нам путь к победе. Какое бы оружие ни было им управляют люди, и если в них нет духа, смелости, сообразительности, — всё бессмысленно. А мы, измождённые, получили тёплые бурки, рукавицы, сапоги — особенно ценились войлочные. Радость в глазах солдат... До сих пор стоит перед глазами. А ещё — ваш волшебный «цагаан тос» (белый жир). Солдаты ночью клали его под язык, грелись, а утром — сто граммов фронтовых и в атаку. И победили!
Его слова тронули меня до глубины души. Ветер истории донёс истину, которую никогда не забудешь. Он достал из рюкзака бутылку водки, налил в стакан, поднял его и громко сказал, обращаясь ко всем:
- Мы победили! Россия и Монголия — в месте победили!
Все вокруг горячо откликнулись:
- Ура!
Земля задрожала от этого крика, эхом разнесшегося по округе. Он на мгновение склонил голову, как будто плакал в себе, плечи дрожали, лицо подёргивалось. Потом вытер глаза и сказал:
- Сынок, думаю, я может быть, больше сюда не смогу приехать. Халхин-Гольская рана вновь беспокоит. Жена умерла три года назад — с тех пор я здесь не бывал. А в этом году что-то тянуло меня сюда. Наверное, судьба велела встретиться с тобой — монголом, чтобы наконец сказать всё, что на сердце. Наши народы — навсегда друзья. Это должны знать наши дети, внуки и все будущие поколения.
Он посмотрел на небо:
- Уже поздно, мне далеко добираться. Сначала час на электричке, потом автобусом в деревню.
Встал, медленно огляделся, обнял каждого из своих товарищей — в его глазах стояли слёзы.
- Мы победили, — сказал он ещё раз.
Он посмотрел на меня — взгляд, как чистое небо моей родины, тёплый, добрый. Одна-единственная слеза скатилась по щеке. Он крепко пожал мне руку:
- Ну вот и всё. Пора. А то дети тревожиться будут.
Он несколько раз обнял меня, прижал щеку к моей. Словно хотел впитать эту последнюю встречу в память, в разум, в самую душу. Уходя, он всё оглядывался и снова вытирал глаза. Потом растворился в толпе...
И я понял — благородные, великодушные, настоящие воины, носившие в сердце благодарность, гордость и братскую любовь к нашему народу, один за другим уходят. Но пока звучат слова «Мы победили», живы и память, и истина, и связь поколений.
Если бы та проклятая война затянулась ещё... страшно даже представить: сердце кольнёт, мрак сгустится, душа сожмётся... Но Монголия — страна с горячим, самоотверженным народом — отдала бы последнее: последнего коня, последний кусок хлеба. Потому что иначе быть не могло.
Когда война началась — мы встретили её со слезами и болью. А День Победы принёс радость, счастье, гордость — и тоже слёзы, но уже слёзы торжества. Да, никто, никогда не должен забывать...
Мы победили.
