Начал свою работу в системе исполнения наказания в 1997 году. До Бурятии, с 2017 года, занимал должность первого заместителя начальника УФСИН России по Магаданской области. В Бурятии одним из приоритетов в работе стала борьба с коррупцией, и первое интервью спустя месяц после назначения новый руководитель дал нашему изданию.
— Максим Владимирович, расскажите, какие подразделения в УФСИН России по Республике Бурятия занимаются профилактикой коррупционных правонарушений и в чем заключается их работа?
— В нашем управлении выстроена двухуровневая система. Первое звено — инспекция по личному составу и профилактике коррупционных правонарушений. Их миссия — выявлять и устранять сами причины и условия, которые могут порождать коррупцию. Они работают с кадрами, с законодательством, с антикоррупционным просвещением, чтобы не допустить самой возможности совершения проступка.
Второе, не менее важное звено, — отдел собственной безопасности. Его ключевая задача — оперативная работа: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие уже совершенных коррупционных преступлений и правонарушений. Таким образом, мы сочетаем принципы «недопущения» и «неотвратимости».
— Чем, на ваш взгляд, коррупция в УИС особенно опасна? Это ведь не просто должностное преступление.
— Вы абсолютно правы, коррупционные преступления представляют собой угрозу для государства. В первую очередь, они напрямую нарушают законные права граждан. Но главное — они искажают саму суть уголовно-исполнительного законодательства, которое гарантирует гражданам и обществу безопасность и правопорядок.
Основные цели УИС — исправление осужденных и предупреждение новых преступлений. Коррупция перечеркивает эти цели. Когда за взятку проносят запрещенные предметы (телефоны, наркотические средства) или делают ложные положительные характеристики для досрочного освобождения, нарушается принцип справедливости наказания.
Доверие общества к системе, которая должна обеспечивать законность и безопасность, подрывается. Мы ежедневно работаем с людьми, и малейшая тень несправедливости или продажности наносит колоссальный репутационный ущерб.
— Какие виды коррупционных преступлений наиболее характерны для УИС?
— Увы, спектр достаточно типичен и обусловлен спецификой нашей работы. Одним из распространенных видов коррупционных преступлений в уголовно-исполнительной системе — это получение взятки, обычно за незаконный пронос на территорию исправительных учреждений запрещенных предметов: средств связи, алкоголя, наркотиков. Другая распространенная проблема — злоупотребление должностными полномочиями, которое часто выражается в служебном подлоге. Это внесение заведомо ложных сведений в официальные документы, например, для сокрытия нарушений со стороны осужденного или фальсификации характеристик для положительного решения по УДО. Такие случаи происходят не только в колониях, но и в уголовно-исполнительных инспекциях и УФИЦ, где осужденные отбывают наказание без изоляции от общества.
— Что, по вашему мнению, может толкнуть сотрудника на такой шаг?
— Причины всегда комплексные. С одной стороны, это субъективные факторы: деформация правосознания и моральных качеств человека, когда стирается грань между профессиональным долгом и личной выгодой. Сюда же можно отнести профессиональную деформацию — цинизм и ощущение вседозволенности в закрытой системе, что может стать основой для корыстных побуждений. С другой стороны, существуют и объективные факторы, такие как низкий уровень материального обеспечения некоторых категорий сотрудников, что может сделать их уязвимыми для соблазна.
— А что, наоборот, является главным сдерживающим фактором?
— Наш опыт и анализ показывают, что по результатам проводимой с личным составом воспитательной, профилактической и духовно-нравственной работы главными барьерами выступают несколько факторов. Прежде всего, это осознание неотвратимости наказания. Сотрудники, каждый день видящие, как работает система правосудия, хорошо понимают тяжесть последствий: реальный срок, потеря звания, крах карьеры. Не менее важна вера в то, что любое нарушение обязательно будет раскрыто. Второй ключевой фактор — внутренний стержень человека: его профессиональная честь, личная мораль и чувство долга. Для многих наших офицеров предать доверие государства и коллег — внутренне неприемлемо. И, наконец, мощным сдерживающим мотивом является ответственность перед семьей. Мысль о позоре, материальных трудностях и подорванной репутации близких, которую принесет коррупционный скандал, часто перевешивает сиюминутную выгоду от правонарушения.
— Расскажите об основных мерах профилактики, которые реализуются в УФСИН.
— Вся наша работа построена на основах антикоррупционного законодательства. Непосредственно в нашем ведомстве ФСИН России разработан и реализуется «План противодействия коррупции ФСИН России на 2025-2028 годы». Он задает комплексное направление, которое включает совершенствование законодательства для устранения правовых пробелов, постоянный мониторинг и оценку коррупционных рисков, особенно в сфере госзакупок и контрольно-надзорной деятельности. Большое внимание уделяется кадровой политике: повышению эффективности работы с личным составом, тщательному отбору и ротации кадров, а также предотвращению конфликта интересов. Мы активно работаем над повышением открытости системы, создавая эффективные каналы обратной связи с обществом. Особая роль отводится воспитательной и просветительской работе — это и антикоррупционное обучение, и пропаганда этических стандартов. Примечательно, что мы стремимся вовлекать в эту работу семьи наших сотрудников. Например, у нас ежегодно проходит конкурс рисунков среди детей сотрудников на антикоррупционную тематику. Это помогает формировать нетерпимость к коррупции как глубокую семейную ценность.
— Как строится работа с сотрудниками, только принятыми на службу?
— Профилактика начинается буквально с первого дня. Помимо обязательного предоставления сведений о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера, с каждым вновь принятым сотрудником проводятся развернутые беседы как сотрудниками кадровых подразделений, так и сотрудниками собственной безопасности. Мы не ограничиваемся формальным ознакомлением с кодексом этики, а детально разбираем реальные ситуации, с которыми они могут столкнуться на практике: как правильно реагировать на попытки склонения к нарушению, как противостоять давлению. Обязательный курс первоначального обучения включает объемный блок по изучению антикоррупционного законодательства. Мы стремимся не просто перечислить запреты, но и разъяснить все социальные гарантии, чтобы человек с самого начала понимал, что государство о нем заботится и что риски абсолютно несоизмеримы с мнимой выгодой.
— Можете ли вы привести примеры из реальной практики региона?
— Да, к сожалению, примеры есть, и они очень показательны. В текущем году, например, была пресечена попытка доставки в учреждение крупной партии из 34 сотовых телефонов. В этой ситуации сотрудник, к которому обратились с противоправным предложением, поступил абсолютно правильно — немедленно сообщил в отдел собственной безопасности. В результате слаженной совместной операции сотрудников отдела собственной безопасности и оперативного отдела попытка была пресечена. Этот случай — наглядный пример активной гражданской позиции и верности профессиональному долгу.
В то же время в этом году был осужден один из наших сотрудников, служивший в уголовно-исполнительной инспекции. Он превысил свои полномочия и совершил служебный подлог, составив заведомо ложную положительную характеристику на условно осужденного, чтобы скрыть его нарушения. Его вина была полностью доказана в суде. Этот печальный пример, в свою очередь, четко демонстрирует, что любые подобные действия будут неуклонно раскрываться и повлекут за собой суровое наказание.
Борьба с коррупцией в нашей системе — это ежедневная, кропотливая, системная работа на всех уровнях. Она ведется от совершенствования законодательства и строгого контроля до воспитания личной ответственности в каждом сотруднике и его семье. Наша цель — создать такую среду, такую атмосферу служебной чести и правовой культуры, в которой сама мысль о коррупционном проступке станет не просто страшной из-за последствий, но и внутренне, нравственно невозможной для сотрудников УИС.
