На чем может заработать республика, какие собственные доходы ей следует развивать, а от каких расходов не помешает и отказаться, об этом и многом другом мы беседуем с депутатом Народного Хурала Леонидом Турбяновым.
— Леонид Дашеевич, начавшийся было разговор о бюджете следующего года не получил на сессии продолжения на том основании, что Москва еще не определилась с цифрами и потому ничего конкретного правительство депутатам сообщить не смогло. В частности, вы выступили с предложением пересмотреть собственные доходы республики, зачем?
— В экономическом смысле мы вступили в тот период, когда Россия вошла в прежнее русло и пришла пора вновь задуматься о серьезной работе. Долларовый всплеск имел свой результат, рост благосостояния был, но это был спекулятивный рост, не подкрепленный реальным сектором экономики, поэтому, когда цена на нефть повалилась, рухнул и рубль. Мы вернулись в прежнее состояние, когда каждая копейка на счету. Согласитесь, хорошая возможность устроить инвентаризацию всему нашему хозяйству. Поэтому на сессии я предложил начать работу над бюджетом с самого элементарного — детального изучения собственных доходов, к примеру, за 9 месяцев этого года. Московские цифры нам для этого не нужны. Наша задача — оценить, а на чем мы зарабатываем, какие тенденции происходят в местной экономике и что в связи с этим нам надо развивать.
Давайте разберемся с собственными доходами, попросим у специалистов прогноз на ближайшие три-пять лет, и тогда станет понятно, куда собственно идти. Станет понятно, какое направление деятельности нужно задать нашим сенаторам, депутатам Госдумы и прочим лоббистам от Бурятии. 100 процентов субвенций финансируется из федерального бюджета. Мы должны сказать нашим депутатам и сенаторам — сегодня у нас существует более 40 видов поддержки сельского хозяйства, а надо ли нам 40 видов? Развивать в Бурятии растениеводство и птицеводство, к примеру, нерентабельно, а вот мясное животноводство — можно. Давайте привлекать деньги именно под это. Давайте начинать ходить по московским коридорам власти, отстаивать свои проекты, если все это будет убедительно подано, да еще подкреплено фактами и цифрами, Москва обязательно поддержит.
— А какие проекты в Бурятии вы назвали бы перспективными уже сегодня?
— Удивительно, но это туризм. В туристический бизнес, имеется в виду «Байкальская гавань», мы вложили порядка 2 млрд рублей собственных средств, не считая федеральных. Было много критики, было непросто, дело дошло до того, что совершенно самостоятельное агентство по туризму зачем-то нивелировали до небольшого отдела минэкономики. Однако если мы посмотрим на результаты, то увидим, что наша отрасль туризма и путешествий год от года довольно успешно развивается. На Байкале построены гостевые дома, отели, базы отдыха, и все это благодаря наплыву китайцев и монголов заполняется, несмотря на сезон, причуды погоды и прочие обстоятельства. Я сам всегда скептично относился к этой теме, но факты вещь упрямая.
К примеру, число турфирм, зарегистрированных в Бурятии, в 2015 году по сравнению с 2014 годом увеличилось на 21 процент, а число воспользовавшихся их услугами туристов — на 44,2 процента. Показатели этого года еще впереди, однако уже сегодня ясно, что они будут выше показателей 2015 года в основном за счет въездного туризма. Что это значит? Только то, что туризм определенно надо развивать, искать другие формы отдыха на Байкале, использовать снег, лед, создавать ключевые привлекательные моменты, транспортную логистику.
— Хорошо, а что делать тем, кто не живет на Байкале? К примеру, на этой же сессии депутаты Хурала говорили о катастрофической финансовой ситуации на селе, где уже сегодня денег нет.
— Когда мы говорим о кризисе, мы имеем в виду городское население, которое, возможно, потеряло в доходах, получило высокие расходы в продуктовой корзине, тарифах ЖКХ, услугах. В жизни деревенского жителя не изменилось ровным счетом ничего, а потому там никакого кризиса нет. Сено косят точно так же, держат коров, сдают молоко, покупают хлеб, а если там еще кто-то и пенсию получает, то хватает и на конфеты, и на бутылку водки и все остальное.
Если вести речь о бюджетах наших сельских муниципалитетов, то когда-то у них было, грубо говоря, 10 видов налогов, а сегодня только 3. Иными словами, у муниципалитетов сегодня Налоговый кодекс все отобрал. Встает вопрос, на чем им формировать доходную часть? Если не на чем, значит, пусть республика дает деньги. Если республика говорит, что денег нет, давайте посмотрим расходы республики. К примеру, мы видим, что из 43 млрд рублей — 5 тратится на содержание правительства. Сразу возникли вопросы, а на что именно, а почему именно столько. Чтобы определиться с этими вопросами, из числа депутатов создается комиссия, которая над этим вплотную работает, делает выводы, на основании которых Народный Хурал принимает решения. Вместо этой работы нам предложили дождаться цифр из Москвы. Все закончится тем, что в авральном режиме перед новым годом нам представят бюджет как свершившийся факт, который потребуется как можно быстрее утвердить.
Другая сторона детального анализа бюджета — предложения по развитию экономики. Где эти предложения? Почему бы, к примеру, не создать в Улан-Удэ трамвайное акционерное общество? Первая цель — качественно улучшить существующий муниципальный транспорт, вторая — привлечь в это дело инвесторов тем, что один раз вложившись, они будут за счет городских дотаций всю оставшуюся жизнь получать свой «кусочек» прибыли. Это называется — читаем Теодора Драйзера.
Горожане будут покупать автомобили, этот процесс невозможно остановить. Автомобильные пробки будут увеличиваться, так что Улан-Удэ спасет только трамвай. Построить трамвайную ветку на Восточный, на Левый берег до аэропорта, пустить скоростной трамвай — 20-30 км/ч и проработать такой закон, чтобы инвесторам выгодно было вложить в это деньги.
— Возвращаясь к теме бюджетных расходов, все-таки в чем, с вашей точки зрения, пора бы уже начать разбираться?
— Не секрет, что самая большая статья наших расходов сегодня — содержание органов власти, и здесь довольно спокойно можно было бы сократить траты процентов на 40. Речь идет о материальных затратах, под которыми подразумеваются бензин, транспортные расходы, мебель, капитальные ремонты, участие в разного рода симпозиумах — фестивалях — форумах, не приносящих порой республике никакой пользы. Я не сторонник тотального сокращения штатов, как у нас порой происходит. Если сокращение касается людей, все это должно быть очень оптимистично.
В этой связи поучительна следующая история. Конгресс США пошел однажды проверять министерство сельского хозяйства Америки, проверял его два года, а потом вынес рекомендацию сократить численность аппарата на 10 процентов, но сокращать этот аппарат в течение 10 лет. Во-первых, понятно, что за эти десять лет все пенсионеры уйдут на пенсию. Во-вторых, кто-то, зная о таких планах, сам подберет себе другое место работы. Иными словами, создается вполне нормальная рабочая ситуация, при которой министру не стыдно смотреть своим сотрудникам в глаза, требовать объемы работы. А как происходят сокращения у нас? Людей ставят перед фактом, порождая социальную напряженность, не говоря уже о моральном облике этого процесса.
— Зато по вопросу VIP-пенсионеров наши законодатели, согласитесь, никуда не торопятся. Вместо того, чтобы просто отменить их, сократили доплаты на 40 процентов до конца года. Сейчас в первом чтении приняли законопроект о градации этих самых доплат в зависимости от количества проработанных лет. Другими словами, законы предлагаются, но опять же никто не подсчитал, а какой экономический эффект все это принесет республике, на сколько уменьшатся наши расходы?
— Проблема заключается еще и в том, что в список так называемых VIP-пенсионеров попали люди, которые возглавляли райсоветы, но никогда не работали в государственных органах власти, а, стало быть, и на повышенную пенсию из республиканского бюджета не имеют права, потому что по закону им полагаются доплаты из муниципального бюджета. Парадокс ситуации заключается еще и в том, что список, в котором сегодня числится немногим менее 1000 человек, мало кто видел. Если в этом списке есть люди, которые не имеют права на такие доплаты, возможно, пришла пора разобраться и с этим вопросом.
— Спасибо за беседу!
