27 декабря на пресс-конференции Арнольд Кириллович объявил о судьбоносном решении, попутно разъяснив, кто его попросил написать заявление и при каких обстоятельствах. «Я написал заявление об освобождении меня от должности члена Совета Федерации в связи с тем, что администрация пре-зидента, я это открыто указал, оказывает давление на главу республики. А так как главу республики я уважаю и считаю, что многим ему обязан, то я написал заявление», — сказал Тулохонов.
При этом Тулохонов не забыл упомянуть, что если бы он отказался писать это заявление и соответственно покидать Совет Федерации, то по закону был бы совершенно прав: «По действующему законодательству член Совета Федерации может быть освобожден только по собственному желанию или с завершением срока деятельности органа власти, выдвинувшего его в парламент России. Сегодня ни того, ни другого случая нет». В Бурятии произошел третий случай, продемонстрировавший твердые намерения одних и благородство других.
Произошедшее поражает, так как все свое сенаторство Тулохонов позиционировался как чрезвычайно независимый политик, имеющий мужество практически в одиночку идти против течения. Свою первую пресс-конференцию в роли сенатора Арнольд Кириллович начал с того, что обозвал Совет Федерации во главе с Валентиной Матвиенко весьма «специфичной палатой», куда собрались сплошь олигархи, экс-губернаторы и санкт-петербуржцы, а свою ближайшую задачу обозначил в виде принятия закона о Дальнем Востоке, в котором он «понимает значительно больше других членов Совета Федерации». Какова судьба закона о Дальнем Востоке, неизвестно, зато известно, что именно «единоросс» Тулохонов, а не коммунист Мархаев вопреки ожиданиям стал тем единственным сенатором-одиночкой, который не стеснялся резать с высоких трибун правду-матку и всегда голосовать против, тогда как все голосовали за.
По собственному признанию Тулохонова, за три года он 15 раз выступил против федеральных законов, включая нашумевший закон о реформе Российской академии наук. Только Тулохонов писал открытые письма в генпрокуратуру и во всеуслышание называл действия российского правительства непрофессиональными, каждый раз подчеркивая, что с министром образования и науки Ливановым у него ужасные отношения, а министру спорта Мутко давно пора подать в отставку. По иронии судьбы в то самое время, как Тулохонова включили в опальный список госслужащих, чья деятельность оказалась несовместима с наукой, Мутко пошел на повышение, его назначили на специально созданный под него пост вице-премьера, курирующего спорт, туризм и молодежную политику.
Возможно, в другой раз на мятежного сенатора-ученого, действительно всю жизнь занимающегося наукой, махнули бы рукой, однако на политической карте Бурятии замаячили большие выборы. Фигура сенатора как креатура главы республики в изменившихся обстоятельствах вдруг стала весьма значимой, и то, что Вячеслав Наговицын сумел уговорить Тулохонова «пойти против закона», свидетельствует о том, что нынешний глава все-таки идет на выборы и собирает команду. Сюда можно добавить покупку половиныТК «АТВ» и предложение гендиректору «Ариг Уса» занять кресло сенатора.
Благородный поступок Арнольда Тулохонова, отказавшегося от кресла сенатора тогда, когда он мог этого и не делать, есть акт удивительный, но не исключительный. Впервые в новейшей истории сие произошло осенью 2014 года, когда добровольно подал в отставку депутат Народного Хурала Иннокентий Егоров, заявив, что занимается в Москве бизнесом, не имеет возможности приезжать на округ, а потому получать просто так 100 тыс. рублей из бюджета не может. Через полгода по собственному желанию покинул пост вице-спикера Народного Хурала Бато Семенов (250 тыс. рублей), а еще через полгода подал в отставку «непотопляемый» глава Тункинского района Андрей Самаринов. Что объединяет Арнольда Тулохонова и Иннокентия Егорова, родившихся в Иркутской области, Бато Семенова, профессиональное становление которого пришлось на Закаменский район, и Андрея Самаринова, связавшего свою жизнь с Тункой? Только одно — когда-то в этих землях жили хонгодоры, умевшие не только храбро воевать, но и держать однажды данное слово.
