Он единственный из бурятских драматургов, сумевший прорваться на российское театральное пространство, где уровень традиционно высок. Известен Башкуев и как прозаик. Кстати, в августовском номере журнала “Сибирские огни” представлены его рассказы. Однако писатель далек от “чистого” творчества. Журналист во втором поколении, Башкуев продолжает раздражать “верхи”, “свет” и Инет своей публицистикой.
— Геннадий, герои ваших произведений зачастую выходцы из низов, нарушители устоев, склонные к необдуманным поступкам. Среди них есть даже люди не в ладах с законом… В чем тут дело?
— В записных книжках Чехов пометил: “Если человек не пьет и не курит — уж не подлец ли он?”. Если снять чеховскую иронию, то в сухом остатке — завет российской литературы: место писателя среди униженных и оскорбленных. Он там, “где вершится неправосудие и разбиваются сердца”, и обязан отражать в первую голову чаяния “маленького человека”.
Видите ли, в чем тут дело. Маргинальные личности и даже бомжи в условиях нашей действительности не всегда и не вполне плохие. Подчас это очень хорошие, но слабые люди, которые не в силах пережить “свинцовые мерзости жизни”. И чтобы хоть как-то примириться с ними, люди берут в руки граненый/пластиковый стакан… Со всеми вытекающими из него последствиями. Я думаю, театр абсурда, родившийся во Франции, на нашей сцене не “идет” из-за того, что абсурда за стенами театра и так навалом.
Ну, а если без пафоса, то мне еще не в полной мере удается выполнить указанный завет. Это вопрос мастерства. Я пишу на русском языке. Что очень ответственно. Нет-нет, да и оглядываюсь на корешки книг мастеров прозы. Так что я еще подмастерье.
— Вы упомянули театр. Недавняя премьера спектакля по вашей пьесе “Стреноженный век” вызвала неоднозначные, хотя в целом положительные, отклики в прессе…
— Мне достаточно реакции зрителя. Что касается критики, то это болезненный вопрос в провинции. Налицо ужасающий дилетантизм, когда после любительской рецензии еженедельник вдруг начинает в нескольких номерах публиковать пьесу, полученную от третьих лиц… Налицо беспардонное нарушение авторского права. Непрофессионализм и в том, что ни одна газета мира еще не публиковала пьесы.
Но критику можно и нужно трактовать шире. Критика — необходимая составляющая любого процесса, литературного, театрального или общественно-политического. Даже бизнес не может развиваться без критики. Генри Форд и Билл Гейтс держали в штате “неудобных” людей, платили им зарплату, которые подвергали сомнению любое новшество, не стесняясь в выражениях. Хотя когда на кону миллионы — будешь терпеть и не такое. А когда на “кону” людские судьбы?..
— Вы имеете в виду политику? В таком случае есть ли “неудобные” люди в Бурятии?
— Есть, но крайне мало. Недостаточно для критической массы. Попробовал один из зам- министров критикнуть власть (какая там критика — выкрик!), то был с треском уволен. Когда коллеги говорят, что ввели в штат редакции политического обозревателя, мне становится смешно… Чего обозревать-то? Политический процесс — плюрализм мнений. Ладно, чиновничий этикет зазеркалья предписывает молчание. Куда неприятней, когда помалкивают народные избранники. И невдомек им, что народ смеется, когда на площади Советов торопятся угадать любое пожелание Москвы. Так было с введением часовых поясов. Во многих регионах РФ заблокировали новшество. Тем более, что наверху осмотрительно высказались в форме предположения. У нас — “как всегда”. Единогласно. В дальнейшем Кремль, как известно, существенно скорректировал формулу времени. Ну и как теперь выглядят местные деятели? В интересном положении.
Приведенный пример символичен. Они живут в другом измерении.
В книге “На переломе” я писал о том, что нам не нужен такой громоздкий законодательный орган, озабоченный собственными привилегиями. Не потому ли назначаемые им пенсии — себе, любимым, — самые высокие в РФ, что они не уверены в собственных решениях (или нерешениях), кои аукнутся завтра? Я предлагал сократить число депутатских мандатов вдвое и, учитывая, что служение обществу — дело чести, формировать парламент на непостоянной основе, т.е. бесплатной. Политическая карьера — уже награда. И вернуться к названию Степная Дума. Дума — от слова “думать”.
Когда-то я критиковал президента Леонида Потапова со страниц книги и газет за постоянное “хождение” в Москву. А теперь, в свете нового времени, думаю, что Леонид Васильевич был в чем-то прав. Работать-то ему пришлось в сложнейшие годы, когда промышленные предприятия Бурятии враз очутились “на боку” из-за того, что были встроены в хозяйственный цикл бывшего СССР. Да и просил первый президент республики в московских кабинетах не за себя, а за людей…
Ныне тоже просят вроде бы за людей, но читается — за себя, свое место не в истории, а в вертикали власти. Да, субординация, пусть жесткая, в большом государстве оправдана. Но преклонение перед Москвой в последние годы чрезмерно. Кажется, если под Новый год наверху пожелают сибирских даров, то в Улан-Удэ единогласно отменят зиму и объявят тендер на поставку корзины подснежников. Конечно, федеральный центр выделяет немалые суммы трансфертов, которые мы, бывает, в полном объеме освоить не в состоянии. Как раньше в эпоху “царя Бориса” не в состоянии были переварить “суверенитет”.
В части отношений “царь — наместник” можно еще привести историю с Трубой. Это когда нефтепровод хотели по указанию центра проложить в опасной близости от северной оконечности Байкала. Можно догадаться, что на площади Советов решение было единогласное “за”. Хотя иркутский парламент высказался “против”, по ту сторону Байкала прошли манифестации. В итоге Владимир Путин отменил решение по поводу Трубы.
Оказываться в интересном положении нам не привыкать. Хотя, я думаю, природа “предварительные итоги” (название авторской колонки Г.Б. в “МК” прошлых лет. — Ред.) еще не подвела. Об этом я тоже писал.
— У вас особое мнение по Байкалу?
— Во-первых, я не разделяю всеобщего ликования по поводу создаваемой здесь туристско-рекреационной зоны. Нет, я не против туризма, но не в промышленных, что ли, объемах.
Через неделю исполнится 15 лет, как ушла в мир иной легендарная Ванга. Какое отношение это имеет к Байкалу? Прямое. Ванга назвала 2011 год переломным для мира. Перед смертью болгарская прорицательница назвала и проблему столетия, вытекающую из 2011-го, — катастрофическую нехватку пресной воды на планете, и что именно России уготовано стать своеобразным Ноевым ковчегом. Часть предсказаний Ванги уже сбылась — землетрясение в Японии, война в Ливии, др. Можно отмахнуться от “мистики”, но главный посыл трудно оспорить: Байкал — стратегический запас России и Земли. И видные ученые считают, что к середине века пресная вода будет стоить выше нефти. К тому времени уйдут нынешние политические фигуры. И останется Байкал...
Надо понимать, что внимание Москвы к национальной окраине и ее трансферты за Байкал продиктованы не столько усилиями местного политменеджмента (хотя не без них), сколько усиливающимся напряжением в сфере межнациональных отношений в стране. Об этом впрямую не говорится. Это звено кремлевской многоходовки.
— Кстати (или некстати), о щепетильной теме. После публикации в нашей газете вашей статьи “Баунт. Крутой маршрут” в редакции раздались звонки, в том числе возмущенные. А в Интернете мнения среди представителей титульной нации РБ раскололись. Дело дошло угроз…
— Угрозы физической расправы я уже слышал от московских скинхедов после того, как в столице в 2008-м в Центре современной драматургии им. М. Рощина была представлена моя пьеса “Чукча” в рамках Всероссийского конкурса “Авторская сцена” и чуть позднее напечатана в сборнике “Сюжеты”. И эти угрозы, поверьте, были куда серьезнее, чем местное “набить бы ему морду”. Пьесу были вынуждены снять, хотя ее высоко оценили ведущие театроведы страны К.Драгунская, И.Мягкова, Е.Новикова. Действие в пьесе происходит в наши дни в Москве в семье милиционера, который сочувствует “скинам”. Приведу лишь первую ремарку: “Среди настенных граффити выделяется свастика”. Национализм и ксенофобия автором однозначно осуждаются и воздаются по заслугам в библейском контексте (с “Чукчей” можно ознакомиться в т. 3 “Антологии литературы Бурятии”). Так что представить меня “врагом бурятского народа” крайне трудно. Неслучайно часть читателей меня поддержала — независимо от национальности (многие здраво увидели проблему пассажирских перевозок). Причем против преследования лиц азиатской национальности в Москве, пока местные ура-патриоты помалкивают, я открыто выступил в столице со своим оружием — словом. Слово сильнее кулака. А свеча — меча.
О проблемах на щекотливую тему надо говорить, а не шептаться по кухням.
Патриотизм состоит не в том, чтобы, спрятавшись за “ником”, грозить кулаками, а в том, чтобы видеть недостатки собственной нации. И в этом не худо бы взять пример с русского народа. Пожалуй, иногда “старший брат” излишне к себе самокритичен... Но, как результат самокритики и верных выводов, Россия и ее титульная нация “сосредотачиваются” в переломные периоды. Не худо бы “сосредоточиться” и нам, и не в ходе показушных торжеств.
“Удивительно, что такая маленькая нация, как вы, буряты, — говорил мне английский этнограф и писатель Дж. Стюарт, проживший месяц в бурятской семье, — продолжают делиться на восточных, западных и третьих-четвертых-пятых. Сейчас, наоборот, все в мире объединяются!”.
В Бурятии, на мой взгляд, явление небезобидно, потому что косвенно провоцирует коррупцию. Она носит ползучий и мимикрирующий характер, не дает хода перспективным проектам и, главное, кадрам.
Другое дело, что текст статьи был сокращен.
— Нда… Не праздничное у нас интервью. Впрочем, оно в вашем стиле жизни: быть на переломе и на острие пера. Геннадий, с днем рождения! Над каким произведением нынче работаете?
— Над собой. И в этом контексте прошу прощения у тех, кто неправильно меня понял.
