Охотники же необходимостью — мол, без подготовленной собаки в лес лучше не соваться, да и по технике безопасности четвероногий друг вроде как положен.
Сейчас этот спор решается на законодательном уровне, вот только, следуя традиционной вражде двух сторон, мнения политиков о принятии закона, ограничивающего деятельность притравочных станций, разделились. Депутаты Госдумы проголосовали «за», сенаторы от Совета Федерации — «против». Чем грозит новый закон охотникам республики и почему о собаках из Бурятии знают даже в Европе, разбирался корр. «МК» в Бурятии».
Немного политики
Новый виток истории в войне за гуманизм начался в конце прошлого года, когда 26 декабря Совет Федерации отклонил инициированный спикером Госдумы Вячеславом Володиным и другими депутатами закон о запрете контактной притравки. Согласно этому закону предполагалось, что владельцы притравочных станций должны будут устанавливать дополнительные ограждения из сетки или стекла для защиты диких животных от возможных травм, получаемых во время натаски псов, а также множество других разумных и гуманных мероприятий. К счастью для охотников, такие экстраординарные меры пришлись не по душе большинству сенаторов, и закон был отправлен на доработку со словами: «Такие нормы только убивают охотничье собаководство России».
Говоря об убийстве отрасли, сенаторы, может быть, и погорячились, но вопрос действительно спорный, а переоценить его актуальность для традиционно охотничьего региона, как Бурятия, крайне сложно. Между тем взгляды представителей республики в высших кругах власти страны касательно данной темы тоже разошлись. Депутаты Госдумы Алдар Дамдинов и Николай Будуев законопроект поддержали, а вот сенаторы в лице Вячеслава Наговицына и Александра Варфоломеева при решении вопроса в Совете Федерации от голосования воздержались, по всей видимости, не рискуя нарваться на критику со стороны общественности. В сети уже стали появляться лозунги со словами «Затравим Совет Федерации живодеров». Однако, несмотря на открытое противостояние сторон, охотничье собаководство Бурятии развивается по своим собственным стандартам, воспитывая лучших.
Секция собаководства
Сейчас в Бурятии официально зарегистрировано около 60 охотничьих собак, все они состоят на учете улан-удэнского общества охотников и рыболовов, некоторые имеют дипломы, получают награды на выставках, оценены ведущими кинологами страны. Однако, несмотря на все достижения, записанные на бумажках, их объединяет одно — все они промысловики, то есть помогают своим хозяевам на охоте. По словам кинолога секции собаководства Андрея Рахлецова, притравочные станции явление необходимое, но, к сожалению, слишком демонизированное в глазах зоозащитников.
— Тут главное понять, что если охотник пойдет в лес с собакой, которая ничего не соображает, не видела животное близко, не знает его запах и вовсе не обучена самым элементарным основам, то он практически будет отпускать большое количество подранков (раненых зверей), а это заведомо загубленная жизнь животного. Охоту ведь пока еще никто не отменял. Мне до сих пор непонятно, откуда гринписовцы и зоозащитники взяли, что у «притравочных» животным вырывают зубы, когти, клыки. Ведь даже сами охотники выступают против таких мер, потому как собака должна всегда находиться на равных со зверем, иначе какой толк от нее будет на настоящей охоте. Сейчас среди так называемых «зеленых» стало очень модно говорить о европейском опыте притравки собак: лаять через стекло, не допускать прямого контакта, использовать сетку и много других вещей, которые только портят рабочие качества четвероногих охотников. Если нет полного контакта, собака не обучена, а, значит, практически ничего не стоит. Такими темпами даже самый матерый охотник превратится в декоративную породу, — рассказывает Рахлецов, добавляя, что именно это сейчас произошло в Бурятии с таксами. Отличные норные охотники стали украшением городских квартир.
По мнению кинолога, сейчас охотничье собаководство только начинает свое развитие в республике. Как правило, большинство профессиональных охотников держат своих любимцев у себя дома и ищут партнеров для случки исключительно в узких кругах таких же профессионалов, как они сами.
— В последние годы наше общество ведет секцию собаководства, чтобы собрать большое поголовье собак и создать племенные гнезда, и тем самым не потерять ту породу рабочих промысловых собак, которая культивировалась нашими охотниками последние несколько десятилетий. Сейчас из-за отсутствия притравочных и испытательных станций в республике мы советуем нашим заводчикам ездить в Иркутск или на Алтай, где работают законные центры по подготовке животных, а также проводится вся документальная работа. В прошлом году от нас ездили, кажется, две собачки, они получили дипломы 3 и 2 степени по охоте на барсука. Для первого раза результаты очень даже неплохие.
Рабочая порода
Продолжая разговор о необходимости притравки и получения собакой навыков охоты, стоит упомянуть, что в старину способности четвероногих тренировали непосредственно во время охоты, просто беря с собой молодняк. Щенки смотрели за работой опытных собак и таким образом постигали азы мастерства. Сейчас подобной работой с собаками занимаются только охотники-промысловики, зарабатывающие себе этим на жизнь. Особых секретов при натаске животного в дикой природе нет, разве что только личный опыт и хорошая наблюдательность. Стоит добавить, что против них общественники и «зеленые» ничего не имеют, потому как не находятся среди промысловиков извращенцы-живодеры, снимающие процесс натаски на камеру.
Для Игоря Енина, охотника с 40-летним стажем, вся эта карусель с законом о притравочных станциях имеет последнее значение в жизни. Своих собак он обучает только на охоте, а к искусственной притравке относится с изрядной долей скептицизма.
— Лайки это достояние России, — рассказывает Енин. — Они появились на территории Бурятии еще до того, как сюда пришли наши русские охотники-промысловики. Ведь охота у северных народов являлась неотъемлемой частью быта, а собаки в этом деле были и остаются прекрасными помощниками. И в этом виде они обладали самыми лучшими качествами: не злобны к людям, прекрасно ориентируются на местности, даже незнакомой, обладают феноменальным чутьем, способны охотиться практически на любого зверя. Все от того, что с ними постоянно был человек, они постоянно находились на охоте, это у лаек в крови, настоящая аборигенная порода.
По мнению Енина, сейчас лайки разделились на спортивно-травильных собак и на промысловых, первые востребованы на Западе, вторые — в Сибири и на Дальнем Востоке.
— На Западе стало более модно и коммерчески выгоднее завести притравочные площадки, — уточняет охотник. — Только в таких заведениях собаки, которые живут в городе и ни разу не бывавшие в лесу, могут получить рабочие качества. Участвуя в выставках и получая награды, они становятся элитными, чемпионами породы, профессионалами на бумажках. Соответственно и их щенки стоят больших денег, как минимум от 20 тысяч рублей. Но когда мы привозим с тех кинологических центров щенков сюда, якобы самых лучших, они показывают себя очень посредственно, плохо ориентируются на местности, слишком злобные, нет природной смекалки. Конечно, я не могу говорить за всех, но меня такие помощники не совсем устраивают.
Говоря о законе, Енин уточняет, что принимать его должны были не руководствуясь идеями гуманизма и зоозащитников, а при тщательном обсуждении и консультации с охотниками страны, ведь в первую очередь это удар по ним. «Методы к натаске собак у всех охотников разные. Например, у нас никому из гончатников (заводчиков гончих пород) не придет в голову испытывать собаку в вольере по подсадному кролику, испытывают всегда по вольному зайцу. Борзых и легавых тоже всегда натаскивают в поле. И только лаек в большинстве случаев водят на станции, потому что работник она универсальный.
Говоря про универсальность лаек, Игорь Васильевич ничуть не преувеличивает, хотя ему вроде как и положено — он четвертый десяток лет занимается их разведением и натаской. Первые несколько месяцев жизни щенки проводят в доме хозяина, привыкают к человеку. По достижении 5-6-месячного возраста совершаются первые выгулы на охоту, где, наблюдая за родителями, они начинают понемногу учиться. Настоящие рабочие качества проявляются у лаек на первом году жизни, не убегает ли животное от зверя, как ведет себя при его обнаружении, насколько послушна командам и как сильно развито ее природное чутье.
Бренд Бурятии
Еще раз, обращаясь к западной части России, хочется отметить, что там большой популярностью у богатых чиновников, бизнесменов и вообще охотников давно пользуется охота на крупную дичь. Добытые лось, медведь, кабан и другие виды дикого зверя давно стали признаком некой успешности, потому-то и собаки им нужны соответствующие, которые бегут вперед и хватают. Для промысловиков Сибири охота это не развлечение, а способ заработка. Потому и советуют московские кинологи нашим охотникам искать щенков у себя на родине, где собак готовят не к выставкам, а к реальной жизни.
Вот здесь-то и начинается такое понятие, как брендирование породы. Несмотря на отсутствие у наших заводчиков большого количества дипломов и наград за профессиональную подготовку на испытательных станциях и притравочных, результат работы в лесу всегда заметен с первого взгляда. Со слов Енина, сейчас некоторые из западных заводчиков даже просят предоставить им щенков от наших местных собак, чтобы привить своим немного свежей крови, так сказать, для улучшения рабочих качеств.
— Охотничьи собаки это тоже бренд республики — то, чем мы должны гордиться и то, что мы должны по мере своих сил не только сохранять, но и преумножать. Сейчас большую популярность набирает охотничий туризм, правда, едут сюда иностранцы исключительно по приглашению друзей. Несколько лет назад у меня жил один поляк, я его на охоту водил. Так вот, он был в полном восторге от того, как работают по зверю мои собаки. Отмечу, что в Европе охота на порядок лучше, чем у нас, у них зверя больше, но нет той дикости, которая присуща нашим местам, и еще, несмотря на все плюсы европейской охоты, многие вещи у них запрещены, например, охота на глухаря. Между тем на эту птицу без собаки охотиться крайне сложно. Другое дело, когда работа по разведению и культивированию породы у нас ведется без помощи государства.