Культуру принято сохранять, и в 1996 году правительство Бурятии выпустило постановление №242 «О постановке на государственную охрану вновь выявленных недвижимых памятников истории и культуры». Согласно этому постановлению, каждый, кому выпала участь проживать в памятнике культуры, обязан заключить с минкультом РБ соглашение об охранных обязательствах на свое жилье. Иными словами, собственник соглашается не просто это ветхое жилье регулярно ремонтировать и содержать в надлежащем виде, а реставрировать по полной программе.
За 17 лет существования постановления жильцов, желающих добровольно заключить с минкультом охранное обязательство, в Улан-Удэ почему-то не нашлось. Чем объяснить, неизвестно, но только в прошлом году ведомство начало массовую подачу исков в суды с целью понудить обитателей улан-удэнских деревянных памятников взять на себя миллионные расходы, какие оказались не под силу даже государству. Решение судов — в трехмесячный срок заключить с минкультом охранное обязательство и начать копить деньги. На некоторых зданиях по ул. Банзарова уже появились объявления о продаже, но желающих купить памятники нет.
Несколько миллионов на реставрацию дома по улице Банзарова, 19
— Мы выросли на Банзарова, 19, живем здесь, каждый день таская на себе воду и помои, приватизировали свои квартиры, и почему-то только после приватизации узнали, что, оказывается, живем в усадьбе купечествующей вдовы Мордовской постройки 1910 года, — рассказывает собственник квартиры по ул. Банзарова, 19, Виктория Мамилова. — Узнали мы только потому, что нас вызвали в минкульт и, ничего толком не объясняя, вручили под роспись охранное обязательство, где написано, что мы обязаны реставрировать наш дом. Когда начали разбираться, что это такое, ахнули. Прежде чем начать делать в нашем доме любой ремонт, мы обязаны оформить документы. Примерная стоимость разработки этих документов под названием «научно-проектная документация реставрации Банзарова, 19» — 1 млн. 860 тыс. рублей. Можете себе представить, какова цена самого ремонта! Ориентировочная стоимость квадратного метра ремонтно-реставрационных работ на памятнике деревянной архитектуры — 74 тысячи рублей. В нашем доме 154 кв.м, значит, стоимость реставрации составит 11 млн. 396 тыс. рублей. Плюс затраты на проведение историко-культурной экспертизы, получение технических условий, оплата за техприсоединение и прочие расходы.
В республике утвердили тариф на капитальный ремонт в размере 7 рублей 70 коп. с кв. метра, так люди подняли такой шум, что сам Наговицын вынужден был дать ход назад. Спрашивается, а каково нам, если сегодня наши деревяшки брошены, их не хочет обслуживать ни одна управляющая компания? В нашем доме бежит крыша, лестница в аварийном состоянии — 70% износа, сам дом — 60% износа. Многие собственники других исторических домов подписали охранные обязательства по своей неграмотности, а кто не подписал, на тех минкульт подал иски в суд. Причем выяснилось, что постановление нашего правительства 1996 года, на основании которого на нас подали в суд, не прошло регистрацию, то есть на сегодня оно недействительно. Мы вынуждены были нанять юриста, пройти все инстанции вплоть до Верховного суда России, но везде нам говорят — извините, таков федеральный закон. Например, в отношении меня суд вынес решение подписать документ в течение 3 месяцев, то есть до 9 октября 2014 года, а если я этого не сделаю, то мне полагается штраф от 50 до 200 тысяч рублей. Если штраф не уплачивается, судебные приставы выставляют недвижимость на торги и гасят этот штраф!
Памятник—публичный дом из числа исторических исключить!
— Мы обошли всех, кого могли, — продолжает рассказ жительница Банзарова, 19, Ирина Лапина. — Дважды были у Наговицына, дважды у Гершевича, у главы Советского района Светланы Трифоновой, депутатов. Гершевич начал нас допытывать, а что было в этом доме до революции. Согласно техническому паспорту значится, что здесь купечествующая вдова Мордовская держала доходный дом. Предположив, что это, возможно, был публичный дом, Гершевич предложил нам ходатайствовать исключить его из реестра памятников исторического наследия.
Нас поразило, что абсолютно все чиновники разводят руками и говорят, что ничего поделать нельзя. Мы, Банзарова, 16, 19, Смолина, 12, попали под закон так, словно мы попали под трамвай. Нам предлагали даже вариант откладывать эти 7,70 руб. капитального ремонта на отдельный счет, исключительно для своего дома. В программу комплексной реконструкции, реставрации и регенерации исторических кварталов Улан-Удэ к 350-летию города наш дом не вошел, надеяться на государственные деньги нам не приходится. Более того, такое ощущение, что республика желает за наш счет и подготовиться к этому юбилею. Слышали бы вы, как нас уговаривали в минкульте, приводили в пример одноэтажный домик на Смолина, где собственник разместил магазинчик и за счет этого отремонтировал наличники. Но зачем нас-то равнять с предпринимателем?
На всех встречах мы предлагаем — выкупите у нас этот исторический дом за вполне приемлемую цену в 7 млн. руб., учитывая, что нас 4 семьи и каждой нужно приобрести хоть какое-то жилье. Мы не претендуем на центр города, не требуем заоблачных цен, мы согласны выехать отсюда хоть завтра. Выкупите, проведите сюда коммуникации, отреставрируйте и пусть здесь будет художественная школа, музей, городской отдел культуры, да что хотите. Или пусть любой чиновник нашего правительства выкажет свою любовь к историческому наследию и купит старинный дом с обременением.
Желающих нет!
Комментарий
— Это очень сложная проблема, в том плане, что требуется найти решение, которое устроило бы всех. Минкульт действует в соответствии с законом, но люди не должны становиться заложниками своих зданий. Когда сегодня государство вешает на них подобные обременения, оно поступает несправедливо. С другой стороны, памятники нуждаются в сохранении, и это целиком государственная задача. Ведь 70 лет эти памятники были собственностью государства, оно их эксплуатировало, а теперь пытается свалить все на людей. Почему у нас финансируется программа аварийного жилья, а программа памятников культурного наследия, которые не могут быть признаны аварийными, хотя, по сути, находятся в таком состоянии, не финансируется. Программа капитального ремонта жилья предполагает 5-процентное софинансирование от собственников, такой подход с памятниками также был бы оправдан. Нужна федеральная целевая программа по реставрации памятников деревянного зодчества, республиканскому бюджету, а тем более муниципальному, эта ноша непосильна. По нашим расчетам, для реставрации всех памятников деревянной архитектуры в г. Улан-Удэ нужно чуть более одного миллиарда рублей.
Требуется комплексное решение проблемы, и без инвесторов здесь не обойтись. Но тогда памятники надо отдавать с землей, чтобы инвестор, вложившись в памятник, рядом мог что-то построить, перестроить. Такие куски земли надо выставлять на аукцион, внятно задавать условия освоения этих исторических территорий. Тем более, что программа исторического квартала на 400 млн. рублей уже утверждена. 30 процентов этой суммы пойдут на коммуникации, остальное — на расселение и благоустройство, реставрацию объектов, находящихся в муниципальной и республиканской собственности.
Думаю, минкульту следует разработать более лояльные охранные обязательства, потому что вот так грузить людей по полной программе, требуя до 1 июля 2014 года разработать научно-проектную документацию, к 2015 году составить план выполнения ремонтно-реставрационных работ, а к 2016 году — выполнить эту работу, нереально.