Немногие парламенты национальных республик России злоупотребили словом «народный». Бывший Верховный Совет Бурятии переименовал себя в «народный» в феврале 1994 года. Верховный Совет Калмыкии, глядя на нас, сделал это несколькими месяцами позже. Из законодательных органов власти 22-х национальных республик, входящих в состав России, «народными» именуют себя всего четыре (!) региональных парламента, включая Бурятию.
«Наш» Хурал уже давно перестал быть «народным» и по сути, и по содержанию. Достаточно посмотреть на персональный состав депутатов, чтобы понять это. Региональный орган законодательной власти (за редким исключением) представляет собой элитный клуб местной знати, в котором каждый мечтает побывать — менеджеров, владельцев круглых банковских счетов, дорогой движимости и недвижимости, профессиональных политиков.
Поэтому правильнее было бы все-таки переименовать и бурятский парламент, например, в Верховный Хурал или как в Монголии — в Великий Хурал, если вдруг «верховный» недостаточно для этого хорош.
Звание «народный» надо заслужить, а, однажды заслужив, — ему соответствовать. Не случайно ведь существуют такие формы признания заслуг перед Отечеством, как присуждение почетного звания «народный». Народными становятся артисты, музыканты, художники, писатели и целые коллективы. Народными становятся песни, стихи, сказки, даже если у них есть свои авторы. Народными могут быть выборы.
Одно дело, когда решение об отмене всенародных выборов главы Бурятии примет орган, называющийся «Великим» Хуралом, — с ним все ясно. И совсем другое, когда — «Народным». Народ склонен выбирать своих лидеров (главу, мэра, депутата) самостоятельно. Это очевидно, это любые опросы (честные) покажут. А вот «великие» его представители в законодательном органе Бурятии боятся прямых выборов как черт ладана.
Вспоминается в связи с этим высказывание председателя комитета Народного Хурала по государственному устройству прошлого созыва Анны Скосырской: «Очень сложно проходить нам через выборы, в народе нарастает нервозность, напряжение, обострение межнациональных отношений, хотелось бы всего этого избежать».
Какую «нервозность» имела в виду Анна Скосырская, понятно: в период любых избирательных кампаний власть становится объектом массированной критики. Пусть не всегда справедливой, но чрезвычайно эффективной с точки зрения встряски — полезно для физической формы. Без движения люди жиреют. Тускнеют глаза, затуманивается разум, исчезает здоровый румянец, притупляется чувство самокритичности. Люди начинают болеть, теряют интерес к жизни. Точно так же и органы власти.
С ней (властью), если ее время от времени не теребить, происходит то же самое. Она уже засиделась, привыкла к покою и панически (до нервозности) боится лишних телодвижений (выборов). Поэтому пытается перенести их в тихие, уютные кабинеты, как это было сделано с выборами мэра Улан-Удэ. Что в результате из этого вышло — мы знаем.
И еще. Наш Народный Хурал утратил право называться «народным» как только согласовал одно из самых аморальных решений другой ветви власти — исполнительной. Речь идет о персональной доплате к пенсиям руководителей региона, министров и освобожденных депутатов Хурала, на что мы ежегодно отстегиваем из своего бюджета по 250 миллионов рублей. И сумма эта растет ежегодно, невзирая на экономические кризисы...
