В письме было особо указано, что его авторы, «руководствуясь чистыми помыслами», во «избежание спекуляций» и «ложных обвинений в шантаже», намеренно не придали письму статус «открытого» послания, не желая «выносить сор из избы». Однако шила в мешке не утаишь…
В письме высказано недоверие к директору театра Петру Степанову, контракт с которым министерство культуры Бурятии неожиданно продлило еще на 1 год — до декабря 2015-го. По мнению авторов письма, у театра отсутствует четкая художественная и административная политика, что «является следствием конфликта двух руководящих людей на протяжении нескольких лет», «разменной монетой» в котором «оказался» как коллектив театра, так и зритель.
В письме, в частности, указывается, что «художественную политику худруку» директор делегировал «на словах», а не «на деле». В качестве примеров упомянуты факты «противодействия» участию в реализации всероссийской лаборатории «Артэрия», «самовольное приглашение на постановки режиссеров, в спектаклях которых артистам потом стыдно выходить на сцену», «саботирование показа спектакля «Любовь людей» на престижном фестивале «Реальный театр», «получившего в итоге высокую оценку театральной критики». И, напротив, выбор директором спектакля «Чудо-колокол», демонстрация на фестивале в Иркутске которого стала, по мнению авторов письма, «позором театра». «Продолжать можно долго. Нам надоело, что нас держат за идиотов», — говорится в послании к министру культуры Бурятии.
Заметим, что в письме представители коллектива театра русской драмы, убежденные, что храм искусства оказался в «отчаянном положении», пытаются вступить в заочную полемику с Петром Степановым. Точнее, с его взглядами, основанными якобы «на идее сохранения русских национальных и драматических традиций», что «на деле означает отказ от развития театра в актуальном направлении, созвучном времени и современному театральному процессу». Вот лишь несколько цитат, характеризующих основную мысль письма:
«Опека традиций и наследия обернулась тем, что театр совершенно потерял связь со временем и утратил интерес зрителей, попросту исчерпав лимит их доверия».
«Труппа театра растрачивает свои силы впустую, не встречаясь с новыми театральными методами и практиками, что отбрасывает нас далеко назад и делает неконкурентоспособными…».
«Вообще одна из тенденций — постоянное обращение к прошлому…».
«Явный признак больного театра, как и общества, на наш взгляд, когда он помнит о прошлом, живет прошлым и думает о прошлом, превращаясь в мертвый музейный экспонат, в то время как живой саморефлексирующийся театр помнит о прошлом, живет настоящим и думает о будущем».
«Одним из следствий проводимой политики является выпуск спектаклей, цель которых нам искренне непонятна, поскольку они не приносят ни прибыли, ни актерского развития, ни нового художественного высказывания, и не работают на имидж театра…».
В заключение авторы письма отдали дань уважения Петру Степанову за вклад в строительство театра русской драмы в Улан-Удэ. Но напомнили, что «театр — это не здание с креслами и мраморными полами, театр — это люди. Именно люди формируют и двигают театр вперед. Кадры же, которыми окружил себя директор...». Далее следует слишком острая для цитирования тирада о профессиональных и моральных качествах некоторых из окружения Петра Степанова людей. По мнению авторов письма, маркетинговой стратегии нет, методы по привлечению зрителей устарели и не работают, а рекламная полиграфическая продукция — «чудовищная»: «Сегодня артист театра боится попасть на афиши спектакля…».
Вывод в духе и тональности всего письма. Мы устали ждать... Мы устали краснеть... Мы устали быть разменной монетой... Поэтому «считаем неприемлемым продление договора министерством культуры с... Петром Степановым». И назначение на это место «эффективного менеджера». И хотя в письме не указывается фамилия, по слухам, речь может идти о заместителе министра культуры Бурятии Николае Еманакове. «Кроме того, считаем неприемлемым продление договора с художественным руководителем театра Анатолием Баскаковым. В противном случае мы оставляем за собой право покинуть этот театр». Письмо достигло адресата и, по слухам, получило устную поддержку министерства культуры.
Поскольку против лома может быть только другой лом, спустя два дня после появления письма «десяти» в театре появилось другое письмо, но уже в поддержку Петра Степанова, якобы принесенное для ознакомления и подписания супругой директора — Татьяной Степановой, являющейся сотрудником театра. По сведениям «МК», под ним подписалось 103 человека, включая буфетчиц, гардеробщиц и уборщиц.
Заметим, что продление трудового договора с Петром Степановым вызвало массу вопросов в театральном и околотеатральном сообществе, если учесть, с какой решимостью еще год назад министр культуры Тимур Цыбиков отправил его в досрочную отставку. Правда, тогда Степанова быстро вернули обратно, говорят, не без участия руководителя администрации главы Бурятии Петра Носкова, якобы продавившего откат кадрового решения министра. Он же, Носков, по сведениям «МК», похоже, и на этот раз вмешался в кадровый вопрос министерства культуры, что вызвало к жизни другой риторический вопрос — но уже о самостоятельности самого Тимура Цыбикова. Поэтому непонятно: кто и кем у нас руководит.
