Местные жители уже и не обращают внимания на бетонную ограду, за которыми расположены производственные помещения. Кажется, что они стояли здесь всегда — высокие, глухие, с обвисшей колючей проволокой по периметру. И не каждый вспомнит, что было здесь до появления в 2008 году текстильного производства.
Основал его Вячеслав Еськов, который еще мальчишкой со сверстниками лазал по пустующим корпусам будущей фабрики. Мог ли он знать тогда, чем обернется для него, его родных и близких создание на базе заброшенной базы собственного дела? А итог — печальный: в отношении него и его родной сестры Валентины правоохранители возбудили уголовные дела, а их самих арестовали и поместили в СИЗО.
В СИЗО заперли и рядовую работницу фабрики узбечку Насиму Кулдашеву, попавшую под замес только потому, что ее рабочее место (швейный станок) находилось у самого входа, и когда нагрянула полиция, оказалась невольным свидетелем инцидента. Женщину «повысили» до «старшего прораба», обвинили в мошенничестве и торговле людьми. Трое детей и муж-инвалид, проживающие в Узбекистане, вот уже два месяца не получают от нее никаких вестей. Зато сложилась стройная версия о существовании ОПГ…
Противоречие версий
Вячеслава и Валентину, руководивших Турунтаевской фабрикой, составившей конкуренцию практически всем подобным производствам в России, обвиняют в организации незаконного пребывания в стране граждан Узбекистана и создании невыносимых (рабских) условий. Дело находится на контроле следственного управления СК РФ по Бурятии. А благодаря небывалой для правоохранителей «открытости» (первая статья в газете появилась сразу после ареста), событие приняло публичный характер: в СМИ брата и сестру называют не иначе как «рабовладельцами», узбеков — «рабами востока», а случай — прецедентом.
По версии следствия, Вячеслав Еськов, его сестра Валентина и Насима организовали завоз на территорию России примерно полтора десятка женщин и мужчин из Узбекистана, заточили их на предприятии, заставляя шить перчатки и угрожая за неповиновение насилием.
Люди якобы недоедали, недосыпали, жили в антисанитарных условиях, не могли выходить за периметр фабрики и не имели связи с окружающим миром. По прибытии в Турунтаево у них забрали документы и сотовые телефоны.
Спрашивается, каким образом «рабы с востока», проработав на предприятии всего ничего, не имея связи с внешним миром, находясь в «незнакомой местности» под надзором «жестоких хозяев» и не владея языком, смогли написать письма в общественные организации, выйти на уполномоченного по правам человека Юлию Жамбалову и прокуратуру, и даже направить их по адресам?
Впрочем, есть и другая версия, очевидно, на случай, если первая покажется совсем уж фантастической, что будто бы одна из «рабынь» дозвонилась до родственников в Иркутской области, а те уже сами обратились в правоохранительные органы. Пусть так, но мы уже не сможем убедиться в правдивости слов «спасенных мигрантов». Как известно, виновников переполоха допросили, немедленно вывезли из Турунтаево, поместили в спецприемник, а скоро и вовсе выпроводили за пределы государства. Впрочем, в местных СМИ нашли объяснение и этому факту: «Потерпевшие женщины уже выехали из России — они опасаются за свою жизнь и здоровье, боятся, что их будут преследовать». Именно под этим предлогом (давлением на свидетелей) предпринимателей и упекли в СИЗО, где они находятся второй месяц. Но ведь «пленники» спасены, отправлены в Узбекистан, допрошены другие свидетели по делу. Почему бы не выпустить?
А вот для этого (чтобы не выпускать), вероятно, и потребовалась шумиха в СМИ — усилить слабые аргументы обвинения шокирующими подробностями в репортажах с места события: колючая проволока, десятки видеокамер, жестокие надзиратели, несчастные пленники, вышка, яростный собачий лай... «Это не сюжет триллера. Это наша реальность, когда людей в Бурятии практически держат в рабстве…», — говорилось в одном из республиканских еженедельников. И вот уже общественное мнение на стороне несчастных узбеков.
Для большей убедительности в СМИ приведено мнение руководителя узбекского землячества «Турон» Нумонжона Дадажонова, сообщившего журналистам, что часть «спасенных» мигрантов разъехалась по домам, а «остальные устроились на работу в Иркутске», и «сейчас с ними все в порядке». Утверждение, по меньшей мере, странное, если учесть, что, по данным самих же органов, узбеки пересекли границу нелегально (на этом и строится обвинение), а потому все они были депортированы на родину. Так чему верить?
Вышка, сторож и собаки
Приехали на фабрику перчаток и мы. Действительно, высокий серый забор с колючей проволокой, возведенной здесь бог знает кем и когда. Действительно — вышка, якобы сторожевая, но на поверку оказавшаяся водоналивной башней, да и та ржавой рухлядью торчит на чужом участке по соседству. Действительно — собаки, дурашливый вид и малый размер которых вряд ли способны кого-нибудь напугать.
Есть и охрана у ворот, состоящая, правда, из одного пожилого сторожа, открывающего те самые ворота. И видеокамеры! Но кого сегодня можно ими удивить — охраной и видеокамерами? Это, скорее, норма, чем исключение! Особенно после разорительного пожара, произошедшего в 2009 году. Тогда двое неизвестных пробрались ночью через забор на территорию фабрики и оглушили сторожа, очнувшегося от ощущения, что весь горит. Огнем было уничтожено дорогостоящее оборудование, ущерб, причиненный фабрике, составил около 50 миллионов рублей. Предприятие только выходило на проектную мощность (выпускало до миллиона пар в месяц), и еще не рассчиталось с банковскими кредитами. Но, тем не менее, уже завоевывало рынок Бурятии, Иркутской области и Забайкальского края, составляя конкуренцию поставщикам хозяйственных перчаток из других регионов России.
Злоумышленников так и не нашли, а меры безопасности на фактически заново восстановленном производстве пришлось усилить...
Как это было
Судя по материалам следствия, узбеки приехали в Турунтаево 11 мая, а уголовное дело по статье 322.1 УК РФ («Организация незаконной миграции») было возбуждено 16 мая. Хотя известно, что граждане Узбекистана имели на руках выданные им в установленном порядке миграционные карты, предоставляющие им право находиться на территории России 90 дней, то есть с 10 мая по 5 августа 2016 года. И если они немного задержались с отъездом (были вывезены в спецприемники МВД), то исключительно по вине правоохранительных органов. Непонятно, в чем же тогда состоят «действия по организации незаконного пребывания граждан»?
Спустя месяц (!) после первого уголовного дела появилось второе — по статье 127.2 УК РФ («Использование рабского труда»), формальным поводом для возбуждения которого, судя по всему, и стали «письма» узбеков общественникам.
Следствие утверждает, что людей поместили в незнакомой местности, в незнакомом помещении, отобрали удостоверения личности и понуждали к труду — производству перчаток. Однако суд, который выносил постановление об аресте, не задался логичным вопросом: а для чего в таком случае узбеки вообще ехали в Россию, если не трудиться и не зарабатывать деньги? И где доказательства, что узбеков не выпускали за пределы фабрики?
Судя по всему, в оставшееся до ареста время (20 июля) следствие «скрупулезно» собирало доказательства использования рабского труда. Но в конечном итоге «нашло» их лишь в… показаниях самих же гастарбайтеров, шарахающихся от одного только упоминания миграционной службы или полиции.
Как пояснил адвокат Вячеслава Еськова Сергей Грицко, допросы потерпевших были составлены следователем как под копирку — «слово в слово». Граждан Узбекистана, не владеющих русским языком, допрашивали с участием переводчика. Но возникает вопрос — как все до единого «спасенные мигранты» могли дать идентичные друг другу показания и как осуществлялся перевод их слов? Люди ведь не могут говорить одно и то же одними и теми же фразами, если, конечно, их об этом намеренно не попросить. При этом «показания» оставшихся на предприятии иностранных граждан подвергнуты сомнению. Дескать, подневольные, что с них взять?
«Прочитал про это по Интернету и очень удивился!»
Одна из них — женщина из города Ош, что в Киргизии. Фируза в прошлом учитель, уже несколько лет мотается по России в поисках стабильного заработка. Работала в Тюмени, и вот уже несколько месяцев — в Бурятии, в Турунтаево, куда она приехала по рекомендации родственников. Все заработанные деньги отправляет на родину сыну, которого пока воспитывает ее мать. Навестить мальчика собирается нынешней осенью.
— В Турунтаево ходить некуда, разве что в магазин, где нас знают все продавцы. Можете у них спросить, — рассказывает Фируза. — А здесь есть все, что нужно: бесплатное жилье, бесплатное трехразовое питание. Из заработка трачу в основном на телефон, чтобы связываться с семьей. Когда мне показали статью в газете, не поверила.
Касым — инженер-механик из Узбекистана, которого, как и многих его земляков, в Бурятию привела жизненная необходимость. Поскольку всегда специализировался на текстильном оборудовании, устроился на Турунтаевскую фабрику, о чем не жалеет. Работает наладчиком восьмой месяц, сам отправляет через банк почти всю свою зарплату. И сожалеет о том, что «натворили» его земляки.
— Выхожу за пределы фабрики, когда мне это нужно — в магазин или в парикмахерскую, или чтобы сделать перевод денег, — говорит Касым. — Ездил в Улан-Удэ... Документы мои хранятся у меня.
С 2015 года работает наладчиком на фабрике и Фархад, тоже из Узбекистана. Как и все остальные — приехал на заработки, все деньги — семье, оставляя себе на мелкие расходы и оплату «телефона», из которого, к слову, узнает новости.
— Насчет какого-то рабства — не знаю, прочитал про это по Интернету и очень удивился. Ничего такого я не видел. А дисциплина должна быть на любом предприятии, чтобы выполнять план.
Каждый из них — Фируза, Фархад, Касым и другие работники — за два месяца, конечно же, сталкивался с «теми узбеками». Не только на рабочих местах, но и в сельских магазинах. И уверяют, что новички, как и все, жили в общежитии, как и все имели трехразовое питание, и как все могли покидать пределы предприятия. Сами они собираются еще не раз приехать на фабрику, и считают, что условия для работы и жизни здесь вполне нормальные. А потому объяснить мотивы «бунта» только ими (условиями) или какими-либо завышенными требованиями к работе не могут. Как не могут сказать, а был ли вообще этот бунт и в чем именно провинились Вячеслав и Валентина. Но это уже совсем другая история — из сферы рыночной экономики.
Кость в горле
Хозяйственные перчатки нескольких видов и назначений благодаря сочетанию цены и качества расширили географию поставок, захватив всю Сибирь, составили конкуренцию крупнейшим игрокам России. Упорство предпринимателя, не воспользовавшегося ни разу господдержкой, помогло пережить ему много напастей, открыть линию по производству ниток, которые аналогичные предприятия до сих пор покупают в Китае. И придумать уникальную формулу латексных перчаток, аналогов которой в России нет.
Кому успехи бурятского предпринимателя встали поперек горла? И кому понадобилось устранить сильного конкурента с рынка, воспользовавшись самым уязвимым в его бизнесе местом — вынужденным использованием труда иностранных граждан? Почему вынужденным, объясняют те же узбеки, рассказывая, что местные жители часто не дружат с дисциплиной, работают до первой получки и… пропадают, что ставит под угрозу поставки продукции потребителям.
...Рабочий кабинет Вячеслава Еськова пустует второй месяц. На стене над креслом взятый в рамочку гимн Российской Федерации, а рядом портрет Владимира Пу-тина. «Мы все нуждаемся в успехах малого бизнеса, — говорил президент России на всероссийском предпринимательском форуме в январе 2016 года. — И сам малый бизнес нуждается в них, и страна нуждается». Пока же, как следует из этой истории, с малым бизнесом, демонстрирующим успехи, особо не церемонятся — он в СИЗО.
За предпринимателя из Турунтаево так никто и не вступился — ни министерство промышленности, отмечающее результаты работы ООО «Гранд Текс» в ежегодных отчетах о достижениях, ни министерство экономики, ни СПП РБ, членом которого является Вячеслав Еськов. Понятно, что ни те, ни другие не могут вмешиваться в ход уголовного дела. Но разобраться в ситуации хотя бы ради того, чтобы сформировать собственное мнение — могли бы и даже обязаны.
Чтобы малый бизнес не чувствовал себя незащищенным...
Комментарий
Сергей Грицко, адвокат:
— Стороной защиты принимаются все предусмотренные законом меры к доказыванию несостоятельности версии органов предварительного следствия. В следственные органы подан ряд ходатайств о признании доказательств, в том числе допросов узбеков, недопустимыми доказательствами в связи с их незаконностью. Заявлены ходатайства о допросе свидетелей стороны защиты.
Однако в настоящее время органы предварительного следствия как будто сторону защиты не слышат, и какой-либо объективности в расследовании уголовного дела нет. Видимо, следственным отделом по Прибайкальскому району РБ принимаются любые меры, но только не те, которые нацелены на установление истинных обстоятельств дела.
