Мальчику была сделана томография головного мозга, выявившая признаки заболевания. Этого почему-то оказалось достаточным для принятия врачом Мамражаповым единоличного решения о проведении высокотехнологичной операции на мозге. И, несмотря на отсутствие требующегося в таких случаях решения медицинской комиссии с проведением множества дополнительных исследований и консультаций, мальчика положили под нож хирурга, чем обрекли его на пожизненную инвалидность. Так нормальный ребенок утратил здоровье.
— Вопреки требованиям закона, пациенту не проведены электроэнцефалография, электрокардиограмма, не выполнен осмотр глазного дна, не проведена консультация офтальмолога, не собран тщательный анамнез заболевания, — отметили «МК» в прокуратуре Бурятии. — Несмотря на очевидное нарушение стандарта оказания медицинской помощи, допущенного лечащим врачом, врачебная комиссия по отбору граждан, нуждающихся в высокотехнологичной помощи, проведение экстренной операции согласовала.
Иными словами, общими усилиями медицинских работников Глеб Калашников в свои три года стал инвалидом — таково заключение ФКУ «ГБ МСЭ по Республике Бурятия», вынесенное в ноябре 2016 года. Факт врачебной ошибки был доказан в ходе экспертизы качества медицинской помощи, проведенной врачом-нейрохирургом страховой организации АО «СОГАЗ-Мед». В акте говорится о выявленных дефектах медицинской помощи и неправомерно поставленном диагнозе, а тактика экстренного оперативного вмешательства оправдана не была. Более того, по мнению эксперта, «оперативное вмешательство создало риск для развития нового заболевания и прогрессирования имеющегося». Диагноз неутешителен.
Эта трагическая история имеет еще одну сторону конфликта. По мнению прокуратуры, чиновниками министерства здравоохранения Бурятии, куда обратилась мама Глеба Калашникова, говоря казенным языком, «требования федерального законодательства при рассмотрении обращения» женщины соблюдены не были. Несмотря на доказанную ошибку, руководство министерства здравоохранения ограничилось служебным расследованием, хотя обязано было провести ведомственный контроль качества оказания медицинской помощи. Сотрудники министерства, которым было поручено провести проверку, сделали все, чтобы ее не проводить. И спустя 1,5 месяца после жалобы мамы Глеба уведомили прокуратуру, что ее письмо направлено в ТФОМС по РБ на экспертизу качества оказания медицинской помощи. Однако в ТФОМС по РБ в период в срок от 1 января до 20 апреля 2017 года из министерства здравоохранения запросы для проведения экспертизы качества медицинской помощи Глебу Калашникову не поступали, что свидетельствует о представлении недостоверных сведений в прокуратуру республики.
Но и это еще не все. В ходе проверки выяснилось, что якобы в феврале 2017 года министерство здравоохранения Бурятии направило матери мальчика ответ, что медицинские документы отосланы в ФГБУ «Северо-Западный федеральный медицинский исследовательский центр им. В.А.Алмазова» минздрава России для проведения независимой экспертизы. Но как и в первом случае было установлено, что ничего подобного в ФГБУ для проведения экспертизы министерством не направлялось. Соответственно, не было никакой экспертизы. Если надзорный орган прав (а оснований не доверять ему нет), чиновники минздрава повели себя в этой ситуации как нашкодившие подростки, испугавшиеся ответственности. К слову, почти сразу после той фатальной операции врач Мамражапов уволился из больницы скорой медицинской помощи и уехал на север России, где, разумеется, устроился по специальности.
И только в конце марта минздрав Бурятии направил матери ответ, что нарушение лечащим врачом стандарта специализированной медицинской помощи детям имело место. При этом руководство министерства не смогло отказать себе еще в одной попытке выгородить тех, кто хотя и непричастен напрямую, но чье отношение к обязанностям сделало возможной саму ситуацию, при которой врач Мамражапов принял единоличное решение о проведении высокотехнологичной операции. Речь — о членах медицинской комиссии БСМП, согласовавших 7 апреля 2016-го проведение экстренной операции трехлетнему малышу.
Судя по результатам прокурорской проверки, одними дисциплинарными взысканиями здесь не обойдется. А оснований для уголовного преследования людей в «белых халатах» в этой истории больше чем достаточно.
