В беседе с «МК» Сергей Данзанович объясняет причины своего поступка, а также впервые приоткрывает завесу тайны о том, кто и почему уговаривал Вячеслава Мархаева вступить в борьбу за депутатский мандат.
- Он впервые появился в рескоме КПРФ в качестве руководителя некой рабочей группы, которая была создана решением ЦК КПРФ в 2008 году, и пробыл в этой роли вплоть до отчетной партийной конференции, на которой Вячеслав Мархаев был избран первым секретарем, сменив на этом посту Найдана Чимбеева. А два года спустя окончательно укрепил свои позиции в республиканской партийной организации, будучи переизбранным на очередной срок. Именно тогда, в 2010 году, накануне конференции мне позвонили из рескома и попросили помочь в ее подготовке и поведении. Конечно же, я согласился. Помню это время хорошо. Таких, как я, партийцев со стажем, было много в числе желающих работать бок о бок с Вячеславом Мархаевым, бывшим заместителем министра МВД, героем Чеченской войны, внешне казавшимся крепким человеком, способным повести за собой людей в любой, даже неравный бой. Многие, как и я, испытывали эйфорию, возводя в высокую степень все, что было связано с именем этого человека. Но я ошибался!
- Поясните!
- На правах секретаря рескома я возглавил избирательный штаб БРО КПРФ, с головой погрузившись в думскую кампанию 2011 года, поэтому лучше, чем кто-либо – даже лучше, чем сам кандидат в Госдуму от КПРФ Вячеслав Мархаев, знаю, благодаря чему и кому он был избран депутатом нижней палаты парламента страны. Вы знаете, что в тот год за коммунистов в Бурятии проголосовало около 93 тысяч избирателей. Притом, что в предыдущую выборную кампанию в 2007 году КПРФ удалось получить только 43 тысячи голосов. То есть, рост почти в два раза. Вячеслав Мархаев воспринял это как личную победу, приписав ее, во-первых, себе, во-вторых, своим землякам и, в-третьих, милиционерам. Хотя я убежден, - и многие разделяют мою позицию, - что победу компартии принесли рядовые коммунисты и наша партийная организация. Тогда я впервые задумался о нем, не как о лидере бурятских коммунистах, а как о человеке, со своими слабостями и «минусами». Но первым серьезным поводом для разочарования стали события, выпавшие на 2012 год.
- Страна готовилась к выборам президента России...
- Да, и эти события связаны с именами известных в Бурятии людей – Леонидом Потаповым и Борисом Базаровым, которых Вячеслав Мархаев посчитал «изменниками» и «иудами», и что их надо обязательно исключить из партии. Я, как коммунист, как секретарь рескома, был резко против этого, активно отстаивал свою позицию на бюро рескома, говорил, что надо думать не только о сегодняшнем, но и завтрашнем дне, что надо понимать этих людей – Базарова и Потапова. Но так вышло, что на бюро я оказался в меньшинстве, хотя на пленуме, который и принял роковое решение об их исключении, меня поддержало немало однопартийцев. После того «исторического» пленума я почувствовал, что отношение ко мне резко изменилось, как к изгою, меня фактически отстранили от обязанностей секретаря, и скоро я ушел с должности, став рядовым коммунистом, состоящим на учете Октябрьской районной парторганизации. Через некоторое время меня пригласил секретарь первички (родственник Мархаева) и сказал, что мое личное дело будет рассмотрено на собрании, что мне надо будет явиться. Я явился, приходил три раза, но каждый раз на собрании не было кворума. Тогда меня вызвали на бюро, но и там не оказалось нужного для принятия решения количества членов.
- А для чего понадобилось вообще рассматривать ваше личное дело?
- Мархаев меня «не отпускал», в том смысле, что моя позиция по поводу исключения Потапова и Базарова не давала ему покоя. А поводом стало мнение о нем, изложенное на страницах «МК» в Бурятии». Тогда летом 2012 года в интервью вашему корреспонденту я сказал следующее: «Сегодня управление партийной жизнью коммунистов Бурятии, как мне видится, узурпировано одним человеком. В результате мы становимся заложниками его подходов, его личных целей. В этом главная причина той ситуации, которая беспокоит всех коммунистов нашей республики».
- То есть, еще пять лет назад вами было озвучено мнение о том, что главная проблема коммунистов Бурятии – это их лидер…
- Сегодня такая точка зрения, которая стоила мне партбилета, уже никого не удивляет…
- В этой статье прозвучала еще одна, высказанная вами нелицеприятная для Мархаева оценка: «Вячеслав Михайлович с трудом воспринимает альтернативное мнение. Ему, видимо, тяжело понять, что партийное общение серьезно отличается от практики управления военизированным подразделением».
- Такова порода этого человека...
- Чем для вас завершилось рассмотрение личного дела?
- Мне объявили строгий выговор, оформив это решение заочно постановлением. Я не согласился и написал возражение в реском КПРФ, которое было рассмотрено только через 2.5 месяца. В конечном итоге я вышел из партии и в своем заявлении написал, что причина – несогласие с действиями первого секретаря. И я был не одинок. В разное время по этой же причине партию покинули старейшие ее бойцы, занимавшие должности секретарей и первых секретарей районных и первичных партийных организаций. Могу назвать десятки фамилий. При этом многие из ушедших – делегаты съездов партии в Москве. То есть, лучшие из лучших. Качественный состав партийных рядов с тех пор заметно ухудшился. Отсюда – сложности с преодолением так называемого муниципального фильтра.
- Вы считаете, что есть сложности?
- Конечно! На мой взгляд, сегодня Вячеслав Мархаев в очень большом смятении. Он ищет повода красиво «слиться» и постоянно думает об этом…
- Чем вы можете аргументировать вашу точку зрения?
- Я хорошо знаю Вячеслава Михайловича, работал с ним. И вспоминаю случай, с которым можно провести аналогию с сегодняшними событиями, связанными с его выдвижением в главы Бурятии. В 2011 году партии стали готовиться к думским выборам, готовились и мы. Весной Вячеслав Мархаев вдруг перестал появляться на работе: «Я заболел - сказал он. - Лежу в больнице на Верхней Березовке». Его не было почти три месяца!
- Так долго лежал в больнице?
- Нет, в больнице он пробыл не более трех недель, все остальное время он находился дома. Он понимал, что ему придется, как говорится, идти в народ, говорить с людьми, убеждать, доводить политику партии, отвечать на разные вопросы. И, судя по всему, уверенности в том, что справится, у него было не много, вот и решил самоустраниться. Еще его беспокоили результаты думской кампании 2007 года, когда республика дала всего 43 тысячи голосов в поддержку КПРФ. А для победы нужны были цифры в два раза больше. Поскольку он первый секретарь, и единственный реальный кандидат от КПРФ в Бурятии, его необходимо было срочно вернуть в строй. Беспокойство по поводу отсутствия Мархаева разделял даже Геннадий Зюганов, который поручил соратникам – Евгению Локоть и Сергею Левченко поговорить с ним. Я был непосредственным участником тех событий. Не могу сказать за Сергея Левченко, но Евгений Локоть, будущий мэр Новосибирска, поручение Зюганова выполнил – поговорил с Мархаевым. Ему помогали в этом трудном деле Юрий Тармаев, коммунист и директор ОАО «Молоко», а также Леонид Потапов, Борис Базаров и бывший министр МВД Бурятии Николай Бутуханов. В результате Вячеслав Мархаев сдался и в июне 2011 года вернулся в большую политику.
- Вы предположили, что он боялся общения с людьми…
- По статусу Вячеслав Мархаев является членом ЦК КПРФ, но на партийные мероприятия в Москву он ездил крайне редко. Я всегда этому удивлялся. Посылал вместо себя кого-нибудь из секретарей, в том числе меня. Скоро я понял: он чувствует себя человеком не с этого огорода. Первое время испытывал дискомфорт и среди депутатов Госдумы. Наверное, понимал, что, во-первых, не хватает образования и кругозора, а во-вторых, не владеет искусством ораторства. Однажды я договорился со специалистами провести с Вячеславом Мархаевым несколько уроков по искусству публичных выступлений. Когда я поинтересовался у специалистов, как продвигаются дела, узнал, что Мархаев побывал только на двух занятиях, на третье не пришел. И мне сказали фразу, которую я запомнил хорошо: «Он же необучаемый!».
- Как это связано с трудностями сбора подписей для преодоления муниципального фильтра?
- Напрямую! Он как был милиционером, так им и остался. С людьми работать не умеет. Как следствие – развал многих районных партийных организаций, выход старых коммунистов из партии. Отношения испорчены, растет к нему недоверие. Если бы не было проблем с подписями, то и разговоров бы об этом тоже не было. В нем я не вижу настоящего партийного работника (к партийному работнику люди тянутся) Его слабость в том, что он не учится, не извлекает уроков из своих ошибок, и не работает над собой.
