Легко ли быть писателем, о чем думает автор, какую книгу Алексей Гатапов планирует написать дальше? На эти и другие вопросы прозаик ответил в интервью «МК в Бурятии».
«Читателям я доверяю»
— Алексей Сергеевич, поздравляем вас с юбилеем и выходом новой книги. Возвращаясь назад, с чего начался ваш творческий путь?
— Все началось с детского сада. Я жил в бурятской деревне, мы по-русски не знали. К какому-то празднику нам в детсаду дали задание — выучить стишок на русском языке, написали на бумажке, пришел домой, мама мне перевела на бурятский язык. А стишок был следующий: «Гуси, гуси, га-га-га! Есть хотите? Да-да-да. Так летите! Нет, нет, нет! Серый волк под горой не пускает нас домой!». Как серый волк, который сидит под горой, может не пус-кать гусей, которые летят по небу? Это была моя первая литературная критика. Никто не заметил нелепость этого стишка, а я заметил. В школе я много читал. Помню, заболел корью во 2 классе, мне в руки попался учебник 6 класса по литературе. Телевизоров тогда не было, нечем заняться, лежишь и читаешь. Я во втором классе прочитал всю литературу 6 класса. С тех пор я постоянно читал. Постепенно научился различать, что такое плохая книга, что такое хорошая. А кто хочет плохо писать? Большинство книг мне не нравилось, я выискивал, вот так, наверное, требовательность к себе появилась.
— А как понять, что книга плохая или хорошая?
— Очень сложный вопрос. Когда я учился на 1 курсе (исторический факультет БГУ. — Прим. авт.), наша преподавательница по истории Светлана Васильевна Евдокимова как-то сказала, что «Иван Третий — государь всея Руси» — это плохая книга, плохой роман. Я к тому времени уже читал эту книгу и удивился. Как это плохая книга? Как тогда оценивать? Это от вкуса зависит, надо какой-то объем знаний иметь литературный, гуманитарный, чтобы оценивать. Если книга повторяет то, что уже есть в литературе, о том, что давно написано, к тому же автор написал хуже, чем предыдущие, то это плохая книга.
— Про что тогда писать?
— Казалось бы, про все написано. Говорят, что всего 6 тем есть. Война, любовь и так далее. Со времен Гомера в них все описано. О чем писать? Но находится о чем писать, литература развивается, пополняется. Пушкину, наверное, было легче, чем нам. После Пушкина написаны такие вещи, которые просто гениальны. Руки опускаются у писателя. Но Бог посылает, и мы пишем.
— А как это происходит? Текст просто приходит?
— Обдумывать, конечно, надо. Как текст приходит, ни один писатель не скажет. Он садится и начинает писать. И после того как написал какой-то объем, оцениваешь, годится или нет. Если не годится, бросаешь «в печку» и заново. Кто-то планирует: идея, развитие, кульминация, развязка, эпилог. Я об этом вообще не думаю, хотя учил теорию. Как-то само выходит.
— Как понять, что роман завершен?
— Это чувствуешь. Пишешь-пишешь, потом чувствуешь, что все, я закончил.
— Для вас важно мнение критиков, коллег?
— Я сейчас в таком возрасте, что сам все знаю. Литература — это такой предмет, по которому очень много мнений может быть. Кто-то может и не заметить каких-то достоинств, реальная оценка будет уже после нас, если книга удержится. Когда был молодым, меня задевало или радовало чье-то мнение. А сегодня мне 60 лет. Если ты всю жизнь этим занимаешься, ты не можешь не знать, хорошо или плохо написано. Восторга или удивления нет давно. Вот читателям я доверяю. Если издал несколько тысяч экземпляров, и книга разошлась, тогда книга состоялась.
— Вы только писательством занимаетесь?
— Да, я начал писать давно, где-то в 27 лет. В 1994 году в журнале «Байкал» вышли мои первые произведения. Потом учился на Высших литературных курсах в Москве (при Литературном институте им. М.Горького. — Прим. авт.). Это мне очень многое дало. Там я стал понимать, что такое хорошо, что такое плохо в литературе. Там я за 2 года узнал то, что мог освоить личным опытом лет за 20. Высшие литературные курсы для того и созданы, чтобы убыстрить этот процесс. Был такой педагог Джимбинов Станислав Бемович, он калмык. Считался одним из редких специалистов по иностранной литературе. Он нам читал лекцию о Хемингуэе, его произведении «Старик и море». Я эту лекцию сейчас могу прочитать почти слово в слово. А раньше думал, что в этом «Старике и море» такого? А там такая глубина…
— Вы читаете отзывы, письма читателей?
— Писем много приходит. Отзывы есть. По роману «Тэмуджин», если набрать в Интернете, там много отзывов. Я их читаю. Были и профессиональные отзывы, например, Пряхин Георгий Владимирович, генеральный директор издательства «Художественная литература», академик Академии российской словесности написал статью «Привет с берегов Керулена» по поводу моего романа. Было приятно. По возможности я всем отвечаю в соцсетях. Мне пишут «спасибо», я пишу «пожалуйста». Меня радует, их радует, наверное, раз пишут.
От Тэмуджина к Доржи Банзарову
— Как вы выбираете темы для своих произведений?
— У меня тематика историческая. К ней меня готовила, наверно, сама судьба. Если бы я в армии не служил, я бы не смог написать эти романы. Если бы исторический факультет не окончил — то же самое. В 90-е годы появилось очень много книг о Чингисхане. Меня постоянно что-то подвигало к этой теме. Так же и с Доржи Банзаровым. У меня жена с Джидинского района, с этого села. Естественно, были разговоры о нем. И я как-то заметил, что о нем мало написано. Один роман всего. И это все созревало во мне. А когда я закончил «Тэмуджина» и встал вопрос: «За что дальше браться?», то эта тема оказалась ближе всех. Мы ездили туда, в Нижний Ичетуй, там недавно памятник поставлен, есть музей. Джидинцы гордятся своим великим земляком.
— Ваши герои вам близки?
— И Тэмуджин сейчас в моем сознании более реален, чем мой сосед, который живет рядом, чем большинство людей, которые реально живут на этом свете. Это был очень мужественный и умный человек. Когда у него увели жену, он не сидел, сложа руки. Наверное, была возможность другую жену найти. Он пошел, созвал целую армию, поехал за полтысячи километров к другому хану, огромную деятельность провел, чтобы спасти свою жену. Она забеременела в плену, старший сын Джучи был не его, это всем было известно. Но, несмотря на это, когда он впоследствии делил свое наследство, одну из 4-х частей отдал Джучи. Это показывает, какой он был великой души человек. И это говорит обо всем в его характере.
— А что скажете про Доржи Банзарова?
— О Доржи Банзарове мы немного знаем. Из бурятского улуса он поступает в русско-монгольскую школу, через 3 года попадает в среду гимназическую, где учились дети дворян, князей, графов. В университете он учился вместе со Львом Толстым. Сохранился список студентов, где они записаны рядом, стало быть, они были знакомы. И как такой мальчик, имея низшие стартовые условия, попадает в высшее общество и становится одним из первых? Он учился вместе с теми, у кого с детства были домашние гувернеры, с детства свободно разговаривали по-французски, по-немецки, по-английски. В то время в высшем обществе европейские языки стояли на первом месте. До середины 19 века официальным языком Академии наук Российской империи был немецкий язык. Все доклады писались на немецком. Культура была европейская. При этом Доржи Банзаров гимназию окончил с золотой медалью, университет закончил кандидатом наук, и был принят на равных в научных кругах, это такой гигантский скачок. Это в какой-то мере характеризует наш народ.
— А над чем планируете работать дальше?
— Выбор очень широкий, о ком можно писать. Сейчас я отдыхаю и набираю материал для новой книги, знакомлюсь. Планирую продолжать историю Тэмуджина. Роман о детстве и юношестве Чингисхана я закончил, а саму тему еще нет.
«Я просто не мог писать…»
— Реально ли сегодня заработать писателю? Что бы вы сказали начинающим авторам?
— Я скажу, наверное, жестокую вещь. Условия писательской жизни такие, что, если у тебя не сложилось жить на свои произведения — это твоя личная проблема. Я пошел в это в 90-х годах, прекрасно зная, куда иду. Я шел «ва-банк». Сейчас по закону мы считаемся безработными. Артист работает в театре, он получает зарплату, потом будет получать пенсию. Мы пишем свои книги, и тут два варианта: или полный проигрыш, или ты сможешь состояться, как писатель.
— Молодые авторы к вам обращаются?
— Ко мне иногда обращаются. Я рискую тем, что меня посчитают черствым человеком, который смог стать писателем и не хочет, чтобы другие тоже вкусили, но я говорю: «Ребята, извините, у меня вообще нет времени». Когда пишешь роман, он держит тебя всего. Писать роман — это как сложнейшую шахматную партию вести. Если ты надолго оторвался от него, то забыл все ходы, комбинации, а заново зайти, разобраться сможешь или нет? Шахматная партия — это несколько часов. А роман — это несколько лет. И ты все время привязан к нему. Ты отдыхаешь, смотришь телевизор, кушаешь, а он все время в твоей голове. Поэтому жизнь писателя очень тяжелая.
Единственное напутствие для молодых писателей очень банальное — надо очень много прочитать. А дальше у каждого свой путь. Нельзя сказать: «Вот так пиши». Я могу лишь подсказать, что у нас очень много исторических тем нетронутых. Здесь большие потенциальные возможности для автора. Наша история очень мало описана, поэтому наш народ плохо ее знает. 16-17-18 века, что про это время написано в художественной литературе?
— А не думали взять учеников?
— Я практик, не педагог. Моя голова должна быть чистой, чтобы писать, никакой примеси быть не должно. Когда мы открыли заново журнал «Байкал», я два года работал главным редактором. И два года я не мог писать. Они как раз пришлись на то время, когда я писал первую книгу «Тэмуджин». Я просто не мог писать, потому что надо читать чужие вещи. Когда читаешь чужое, твое куда-то уходит, какая-то мешанина в голове. Если мне обучать кого-то, мне надо будет ученические вещи читать. Тогда моя работа остановится.
— А вы общаетесь с другими писателями?
— Писатель — это человек-одиночка. Мы дружили, когда были молодые. Сейчас тоже общаемся, созваниваемся, раньше мы часто встречались, особенно, когда были живы старшие товарищи. Поэт Рахмет Шоймарданов — ходячая энциклопедия. Он в 27 лет стал членом союза писателей СССР. Знал все, всех читал. Я любил с ним поговорить.
Сама работа, особенно писателя-романиста, такая, что иногда даже на день рождения не поедешь, потому что надо работать. У кого-то рабочий день закончился в 5 часов. Он может спокойно идти по делам, а у нас не так. Мы работаем с утра до позднего вечера, еще во сне, наверное. И утром опять начинается. Многие обижаются, что не приехал на юбилей, на день рождения, одноклассники, однокурсники. А как я поеду? У меня работа вся кувырком пойдет.
— А семья как относится?
— Мои близкие уже давно привыкли к моим причудам. И я им очень благодарен. Работа у меня такая. Иногда даже не слышишь, как к тебе обращаются. В этот момент о чем-то напряженно думаешь. Может поэтому со стороны многие писатели выглядят чудаками.
— Что бы вы сказали своим читателям?
— Я все сказал в своих книгах. Читайте книги, потому что чтение — это мощнейшая тренировка для головного мозга. Нейроны нашего мозга соединяют буквы в слова, слова в предложения, предложения в смыслы и в тексты, а это работа. Читатель в это время вместе работает с автором. Прочитать книгу, конечно, легче, чем написать, но все-таки читатель проходит весь путь от первого до последнего слова с автором. Чтобы быть полноценно образованным человеком, надо читать книги, узнавать новое. Все знания, накопленные человечеством за последние 5 тысяч лет, в период цивилизации, есть в книгах. Вся культура человечества основывается на литературе, так как на ней базируются все остальные отрасли — театр, кино, вокал и прочее.
— Вы считаете себя состоявшимся писателем?
— Без ложной скромности, да. Считаю, что в какой-то мере мои задачи выполнены. Но я дальше буду работать. Мы, писатели, работаем до конца, у нас нет выхода на пенсию. Считаю, что кое-чего я достиг. Слава всем богам, что помогли мне.
