Какие именно, корреспондент «МК» обсудил с экспертами-экономистами нашего региона.
Изолированный север
Прежде всего, играют роль географическая изоляция и неразвитость транспортного сообщения. Проехать напрямую на север из Улан-Удэ наземным транспортом либо занимает очень долго, либо практически невозможно. Сейчас туда ведут две автотрассы: Р438 «Улан-Удэ — Турунтаево — Курумкан — Улюнхан» на Курумканский район и «Улан-Удэ — Романовка — Чита» в Баунтовский район. Теоретически по обеим дорогам можно проехать и севернее — в Северобайкальский и Муйский районы соответственно. На практике они намного южнее превращаются в крайне неудобные для проезда грунтовки. К примеру, путь из Улан-Удэ в поселок Багдарин — Баунтовский райцентр — занимает около 20 часов. В результате жители Северобайкальского и Муйского районов вынуждены добираться в Улан-Удэ самолетом или делать «крюк» через Иркутскую область. Такую ситуацию едва ли можно назвать нормальной.
При этом в северных районах — много месторождений полезных ископаемых. В Баунтовском добываются уран и нефрит, имеется месторождение нефелиновых сиенитов. В Муйском есть месторождения цемента, асбеста, нефрита, доломитовых мраморов, глин и строительного камня, хромовых руд. В Северобайкальском также имеются залежи барита, хромовых руд, иного минерального сырья. По мнению известного в Бурятии ученого-геолога, председателя комиссии по территориальному развитию, экологии, природным ресурсам Общественной палаты РБ Евгения Кислова, добыче этих перспективных месторождений препятствует отсутствие транспортной инфраструктуры — в первую очередь, между северной частью и остальной территорией. Внутри самих районов она тоже оставляет желать лучшего.
Кроме того, в Северобайкальском районе обилие горячих источников и природных достопримечательностей. Например, тот же курорт Хакусы, или Теплые Слюдянские озера, или Фролихинский заказник с его нетронутой природой. Эти объекты привлекают немало туристов — но, опять же, препятствует транспортная труднодоступность. В Северобайкальский район намного проще попасть из Иркутской области, нежели из южных районов Бурятии. Немало интересных туристических объектов и в Курумканском районе. А ведь развитие туризма провозглашалось одним из приоритетных направлений региональной экономики.
Пути решения
О преодолении географической изоляции севера и развитии там соответствующей инфраструктуры задумывались давно. Еще в советское время рассматривалась идея железнодорожной линии, связывающей через Бурятию Транссиб и БАМ. Уже в 90-е в республике был разработан и прошел согласование проект строительства такой линии между станцией Могзон в Забайкальском крае и поселком Новый Уоян в Северобайкальском районе. В 2008 году его решили скорректировать, сделав начальной точкой станцию Новоильинск в Заиграевском районе. В 2017 году обсуждалась возможность реализации проекта, но в конечном итоге его «положили под сукно». Как пояснили в министерстве транспорта РБ — ввиду неясности как источников финансирования проекта, так и в целом его обоснованности и окупаемости.
Также для обеспечения электроэнергией работ на северных месторождениях еще с 1930-х годов разрабатывался проект Мокской ГЭС на реке Витим. Но из-за отсутствия разработок Удоканского месторождения в Забайкальском крае он также остался на бумаге. Про актуальность Мокской ГЭС вновь заговорили с 2020 года в связи с модернизацией БАМа и возросшими потребностями в электроэнергии, но в итоге минэнерго РФ склонилось к иному варианту электроснабжения.
В настоящее время из инфраструктурных проектов для северных районов реализуется реконструкция автотрассы «Улан-Удэ — Турунтаево — Курумкан — Новый Уоян». По информации пресс-службы регионального минтранса, в ближайшие три года планируется реконструкция участков с 291 по 306 км и 306-312 км, в настоящее время разрабатывается проектная документация. В этом году завершается ремонт участка с 271 по 291 км, который начали ремонтировать в 2020 году. Но до полной реконструкции трассы еще очень далеко.
— Автодорогу, идущую через Курумкан на Новый Уоян, до ума доведут рано или поздно. Но посмотрите: сколько лет уже ее строят, однако хорошая дорога дошла только до Баргузина. Даже до Курумкана не дошла, а там еще кусок огромный до Нового Уояна. Когда там вообще дорогу проложат хоть какую-то? Сейчас наступает момент, когда старые участки ремонтируют, а новые еще даже не построены, — говорит известный экономист, профессор ВСГУТУ Виктор Беломестнов.
Между тем Евгений Кислов шутит, что до готовности этой автодороги хотя бы на 80% «дай бог дожить».
Есть ли перспективы?
Развитие северных районов в идеале предполагает комплексный подход через строительство железной дороги, автомобильных дорог, а также электростанции для обеспечения добывающих производств. Однако реализация проектов железной дороги на Новый Уоян и Мокской ГЭС была признана нецелесообразной, и пока отложена до лучших времен.
Эксперт-экономист, советник главы республики на общественных началах Алдар Бадмаев уверен: такое решение было ошибкой. Даже если инфраструктурное сооружение не задействовано в полной мере, подобные объекты принято строить «на вырост», и со временем они оказываются очень актуальны. Геолог Евгений Кислов настаивает на необходимости освоения северных месторождений, что влечет строительство транспортной и энергетической инфраструктуры. Аналогичного мнения придерживается другой экономист, профессор БГУ Николай Атанов.
Виктор Беломестнов, однако, занимает более скептичную позицию. Он согласен с тем, что новые дороги на север Бурятии повысят его транспортную доступность, и добираться туда можно будет в пределах десяти часов. Но строительство дорог — огромные капитальные вложения, которые должны быть оправданы.
— Если вы построите дорогу в никуда, «на вырост», она же эффективна не будет, зарастет травой, разрушится, и ее придется заново прокладывать. Конечно, строительство дорог должно вестись с «лагом», быстрее, чем объект, для которого она нужна, но между этим не должно быть десятилетнего разрыва, — отмечает Беломестнов.
Проект железной дороги на север предназначался первым делом для добычи ископаемых. Но здесь у эксперта тоже мнение неоднозначное. С одной стороны, он солидарен с тем, что северные месторождения нужно разрабатывать, поскольку лет через 20 они могут стать совершенно не нужны ввиду изменений в мировой экономике. Но, во-первых, ряд этих месторождений находится у природоохранной зоны Байкала, что создает трудности для лицензий. Во-вторых, цена минерального сырья на мировом рынке может очень сильно колебаться, и выгодный вчера проект сегодня оказаться убыточным. Прогнозировать долгосрочный спрос невозможно. А затраты на перевозку и строительство вахтовых поселков будут велики. По мнению Виктора Беломестнова, если потенциально богатые северные месторождения не осваиваются, значит, бизнес в этом не заинтересован, ему и потенциальным покупателям хватает других месторождений в других регионах.
— Ветка на Новый Уоян проектировалась в интересах корпораций. Там на условиях государственно-частного партнерства участвовали «Метрополь», «ТВЭЛ», несколько других предприятий. Они даже хотели вложить чуть ли не половину своих средств. Но потом возникли проблемы с лицензиями у «Метрополя», и они потихоньку вышли, а «ТВЭЛ» решила возить уран автотранспортом. Отсутствие первоначального интереса инвесторов привело к тому, что проект ветки был заморожен. Я не говорю, что это хорошо или плохо, это значит, идея не созрела до конца, — подчеркивает Виктор Беломестнов.
И пока бизнес не видит выгоды на севере Бурятии, инфраструктурные проекты откладываются до лучших времен. Напоследок же вспоминается мнение профессора Николая Атанова о том, что государство в каких-то ситуациях должно проявлять политическую волю, а не действовать как рыночный игрок.
