Драка около танковой части вскрыла всю нетерпимость жителей Улан-Удэ друг к другу

Кто убил парня с Дивизки в Улан-Удэ: местный или контрактник?

«Игорь упал, а этот в форме начал его ногами сверху бить. Я подбегаю, кричу: «Стой, у него гемофилия!». А парень мне говорит: «Да мне все равно! Налетайте по одному. Сейчас вас всех ухлестывать буду», — рассказывает Максим С. (имя изменено. — Прим. авт.).

Кто убил парня с Дивизки в Улан-Удэ: местный или контрактник?
На похороны Игоря Васильцова пришло около трехсот человек. Фото: из личного архива.

...Мы с Максимом стоим около подъезда облезлой пятиэтажки. Именно тут в ночь с 20 на 21 мая произошла драка, которая в итоге унесла жизнь 22-летнего Игоря Васильцова. Это громкое убийство подняло на уши всю Дивизку. И еще больше обострило отношения между местными жителями и контрактниками из ближайшей военной части.

Тараканы выползают по вечерам

Станция «Дивизионная» — очень атмосферное место, но жить там не хочется. Я приезжаю в этот район днем, когда светит солнце, много зелени и поют птицы. Но то тут, то там мне встречаются мужчины и женщины с тяжелыми набрякшими лицами. Мимо проходит военный патруль — он ищет пьяных контрактников. Пока таких на улицах нет.

— Они как тараканы начинают вечером выползать. И все шастают то ли выпившие, то ли обкуренные, — говорит в сердцах Евгения Васильцова, мама Игоря.

Мы встречаемся дома у Васильцовых. Квартира — в бывшей военной казарме характерного красного цвета. Вот тут их сын умер после пьяной драки. Вернулся, лег, несколько раз встал в туалет. Стал блевать. Присел. Умер. Вот стеночка, по которой он сполз прямо перед смертью.

Официальная версия, озвученная бурятским следкомом, — стычка между местными, военные ни при чем. В качестве подозреваемого называют 34-летнего жителя Дивизки. Весь район по этому поводу негодует. И утверждает, что убийца — контрактник, служивший в танковой части. Что это бурят родом из Кяхты. И что военные уволили его задним числом из своих рядов — чтоб не марал армейскую честь.

А кто тут не пьет?

В качестве свидетеля мне приводят Максима, с которым Игорь гулял той ночью и у которого на глазах та драка и произошла. На вид Макс — абсолютно адекватный парень. Он работает приемщиком в магазине, живет в самом Улан-Удэ и приезжает в Дивизку изредка — встретиться с друзьями. С Игорем были знакомы лет десять — с детства. Максим просит, чтобы я не писала его настоящее имя и не фотографировала. Не время еще.

— Да, мы в ту ночь выпили пива, — говорит мне Максим. — Немного, пару бутылок. А кто тут не пьет?

Вопрос вроде как риторический. Но на него сразу хочется ответить: «Да все тут бухают, все». И это не относится только к Дивизке. Берите шире. Русские, буряты, эвенки, украинцы. Продавцы, водители, военные, врачи, безработные. Молодые, зрелые, пенсионеры. Покажите пальцем на того, кто не пьет. Таких единицы.

И да, Игорь Васильцов выпивал. Нечасто. И, в основном, пиво. Он почти всегда работал — водителем, охранником, таксистом. В эти майские дни у Игоря были вынужденные каникулы — он хотел устроиться в военную часть водителем «КамАЗа». Долго проходил медкомиссию. Прямо перед гибелью оформил последние документы. Без дела дома не сидел. Присматривал за младшей 7-летней сестренкой Ульяной, пока родители работали.

— Обожал сестру безумно, — вздыхает Евгения Васильцова. — Катал на аттракционах. Носились они вместе, дурили, щипали друг друга. Как дети малые. А уж меня как любил. Всегда обнимет при встрече: «Мамулька, привет!». Самый нежный и ласковый мой ребенок.

Кровь бежит, бежит, бежит…

Семья — дело одно. «Жить на районе» — другое. Игорь не был паинькой, мог и в драку влезть. Это и его родители признают. Но тут же Игоря оттуда вытаскивали друзья — знали, что у него гемофилия. Любая царапина могла привести к катастрофическим последствиям.

— Эта болезнь по моей линии-то, — говорит мать Васильцова. — Сначала мы не знали ничего, потом стали замечать, Игорю еще года не исполнилось — шишки какие-то постоянные на теле, грудь синяя. В город привезли, там нам диагноз и поставили. Средний сын Никита тоже болен. А Ульяна здорова, у девочек гемофилии практически не бывает.

Семья тогда жила в Баунтовском районе. Летом — только авиацией можно добраться, в холода — по зимнику.

— Однажды сын лоб рассек, — вспоминает Виктор Васильцов, его отец. — Мы ждали санборт шесть дней, погода нелетная была. У всех нормальных людей рана бы зажила. А у Игоря — все больше и больше раскрывалась. Лепишь губки ему на лоб, клей гемостатический льешь. Бесполезно. Кровь бежит, бежит, бежит…

В тот раз Игоря спасли. Перевезли в Улан-Удэ, сделали ему переливание крови. Рана затянулась. Но семья приняла решение переезжать в город, поближе к нормальной больнице и подальше от форс-мажоров. На Дивизионной Васильцовы живут уже 15 лет.

— Раньше только переливание спасало, — говорит Евгения. — Теперь лекарства изобрели. Они федеральные, нам их только по рецепту выдают. Сыновьям надо было три раза в неделю уколы ставить внутривенные. Но любые раны все равно — опасны.

Вся Дивизка была в курсе — Васильцовых не бить. Нельзя. И это правило всегда выполнялось.

От этого магазина Максим побежал на помощь Игорю, но не успел.
Именно здесь произошла драка, которая привела к смерти Игоря.

Ребят, а ничего, что алкоголь употребляете?

Мы с Максом идем от дома Васильцовых к месту, где все случилось. Мимо проплывают не дорогие лимузины, а старенькие «японки» и «жигулята». В хлебном киоске по пути бабушка считает мелочь и решает, что купить внучке — одну трубочку с заварным кремом или две.

— Созвонились с Игорем и встретились с ним вот тут. Я со своей девушкой пришел. Было где-то 22.40, — говорит мне Макс. Мы отошли от дома Васильцовых буквально на пару минут. — Игорь уже стоял с четырьмя контрактниками рядом. Видимо, те просто мимо проходили. Все в форме были. И пиво пили. Я еще спросил: «Ребят, а ничего, что алкоголь употребляете?». Они отвечают: «Все нормально, у нас начальство уехало, нам ничего не будет». Ну, ок.

Агрессии никакой не было. Новообразованная компания трепалась ни о чем — как могут трепаться парни, немного выпившие и впервые увидевшие друг друга.

— Потом мы взяли в этом магазине еще по бутылке пива, — Максим показывает мне круглосуточный «777». — Игорь отошел чуть подальше с контрактником-бурятом к той пятиэтажке. О чем они там разговаривали, я не знаю. И вдруг слышу через минуту крик: «Бьют!».

Макс подбежал к подъезду и увидел, как контрактник ударил ногой Васильцова в живот. Когда Игорь упал, продолжил бить сверху. На ногах у него были берцы. Максим пытался остановить нападавшего и объяснить, что у избиваемого — гемофилия. Что тот ответил? Вернитесь в начало материала.

«Не надо скорую,  я лучше себя чувствую»

Драка продолжалась недолго, и больше в ней никто не участвовал. Слухи, которые появились после убийства, гласят, что били все четверо военных. По свидетельству Максима, один из контрактников (если это были контрактники, официально информация не подтверждена) ушел еще до драки. А двое других — русские парни — даже пытались помочь, с их телефона девушка Максима вызвала скорую.

— То есть сначала мы вызвали, а потом русские говорят: «Давайте отменим, у нас проблемы будут», — уточняет Макс. — Игорь услышал, сказал: «Да, не надо скорую, я себя лучше чувствую». Ну мы и отменили вызов. Решили, что доведем Игоря до дома, чтобы он отлежался.

— Вы сильно пьяные были? — спрашиваю.

— Тот, который бил, — сильно… Какое бы слово подобрать подходящее, если человек совсем невменяемый. Ужасно пьяный. На ногах еле стоял. Я его отправил обратно в часть, чтобы не мешался. Мы с Игорем и остальные были адекватны. Выпившие, но не сильно.

Макс отвел Игоря домой. Вел под руку, тот сгибался время от времени, но повторял, что все нормально. Родители уже спали, проснулись, когда сын пошел в туалет. И сначала даже не поняли, что Игоря сильно избили. Синяков и царапин на нем не было.

— Решили, что просто выпил, — вспоминает Евгения. — Сходил раз в туалет, сходил два. Мы уже проснулись, Витя его водил туда-сюда. Потом он говорит: «Мама, меня пнули в живот». Я говорю: «Кто?». Игорь отвечает: «Неважно, утром будем разбираться». Потом воды попросил. Витя ему принес. А через 10 минут Игорь…

Женщина замолкает. Отец Игоря добавляет:

— Он в туалете сидел. Я принес ему воды. Говорю: «Сам сейчас попью и зайду за тобой, пойдем до кровати». Возвращаюсь. А он — у стенки. Я ему: «Игорь, Игорь». А он уже все, никакой. Подхватил, на кровать, скорую сразу вызвали. Но все уже было, все...

В медицинском свидетельстве о смерти Игоря Васильцова значатся три ее причины. «Брюшное кровотечение», «травма внутрибрюшных органов», «нападение тупым предметом на улице». Судмедэксперт отметил галочкой, что смерть произошла вследствие «убийства».

Здесь все пьют, все дерутся

Конечно, важно выяснить, кто убил — контрактник или штатский. Это важно для родителей Игоря, его друзей и вообще для всего населения Дивизки. Но меня взволновали еще несколько вопросов.

— Я не люблю военных, — сообщила мне продавщица местного киоска, дородная женщина. Сказала опять же с просьбой не раскрывать ее имени, ведь маленький район, может прилететь, могут настучать, мало не покажется. — Как напьются, так начинают буянить. Драки тут постоянно. Отношения выясняют. В маршрутках грубят. Тьфу.

— А вы сами-то, бывает, выпиваете? — уточнила я.

— Выпиваю, конечно, — удивилась вопросу продавщица. — А что такого-то?

В следующем киоске мне встретилась узбечка. Она выслушала мои вопросы про военных-невоенных, долго смотрела в сторону и, наконец, сказала:

— Здесь все пьют, все дерутся. Устала. Хочу домой.

Кажется, мы все устали друг от друга.

Официально

Следственный комитет по Бурятии: «Драка была, но в ней участвовали только два местных жителя. Никаких военных не присутствовало. Повод для выяснения отношений — бытовой. Один из участников драки получил травмы, несовместимые с жизнью. Сейчас ведется следствие».

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №24 от 5 июня 2019

Заголовок в газете: Кто убил парня с Дивизки: местный или контрактник?

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру