Мы узнали, откуда у Вячеслава Михайловича столько сил и откуда он черпает политическое вдохновение.
«Ко мне подходили сенаторы и говорили: «Молодец!»
— Вячеслав Михайлович, когда на вас выливают очередной ушат грязи, что вы чувствуете? Раздражение, усталость, грусть? Или вы к этому уже привыкли?
— Я уже 12 лет в политике. И могу сказать, что быть политиком — очень сложно.
Более 25 лет служил в системе МВД, был командиром бурятского ОМОНа. Там все было понятно — мы боролись с преступностью. Но когда в 2007 году я стал депутатом Народного Хурала, я увидел двойные стандарты. Понимаете, я принимал присягу, для меня святы понятия «закон» и «справедливость». Но то, что я вижу в российской политике, часто незаконно и несправедливо. Я говорю про все уровни — от республиканского до федерального. В Госдуме, а потом и в Совете Федерации я выступал по всем вопросам, которые сейчас важны. Пенсии, пожары, вырубка леса… Говорил: «Что мы сотворили? Что мы делаем?». Потом ко мне подходили сенаторы: «Молодец! Ты прав». Многие разделяют мою позицию, но вслух в силу разных обстоятельств не могут сказать.
— Если так тяжело в политике, почему вы в ней остаетесь?
— Я не могу согласиться с тем, что происходит в России, Бурятии, Улан-Удэ. Наша страна имеет такое наследие, многое добыто страшной ценой, ценой крови. Не могу предать эти ценности. Не могу предать старшее поколение, то, чему служил мой отец. Это идеи мира, дружбы, народовластия, социальной справедливости
— Насколько для вас важны традиции?
— Мой отец не был коммунистом, но он всегда верил в незыблемость этой идеологии. И передавал эту веру нам, детям. Я воспитан в этом же духе.
— Детство многое закладывает в человеке. Каким было ваше?
— Я родился в семье сельского учителя, участника Великой Отечественной войны. Вырос в улусе Хонзой Боханского района в Иркутской области. В улусе было 28 дворов. Каждое утро со своими одноклассниками мы шли в школу по три километра.
В любую погоду — и в дождь, и в снег…Встаешь в 6 утра, выходишь, с нами идут учителя, мой отец. Они пробивали сугробы, а мы, дети, — следом. Непросто было. Но детство я вспоминаю не как тяжелое время, а очень светлое.
Российский народ очень терпелив
— Вы часто встречаетесь с людьми. Есть ли у них надежда на счастливую жизнь?
— Российский народ очень терпелив. Он перенес серьезные испытания. И все равно люди надеются на лучшее. Но что сейчас происходит? Либеральный курс полностью себя исчерпал. Клика Ельцина разрушила страну, но не дала взамен нормальной альтернативы. Самое страшное — народ не видит перспектив. Вот поколение победителей — старшее поколение получает пенсии около 10 до 20 тысяч рублей. И люди радуются даже этим мизерным выплатам, что очень печально. В России треть всех мировых запасов природных ископаемых, а народ живет плохо.
— Вы много говорите про людей старшего возраста. Но ведь компартия в последнее время серьезно омолодилась?
— Да. Наши оппоненты когда-то высказывались, что КПРФ в республике исчезнет. Я уже 11 лет являюсь секретарем БРО КПРФ и скажу, что партия омолаживается и развивается! Сейчас в Народном Хурале у нас самая молодая фракция. Например, 30 лет Красовскому, 33 — Цыренову. Почему так получилось? На определенном этапе в России внедрялись западные ценности. Быстрее получить деньги, подняться по карьерной лестнице. Но вот ты этого достиг. А что дальше? Та молодежь, которая приходит к нам, — это реально убежденные люди, они понимают, в каком настоящем живут и какое будущее хотят получить. Им не обещают карьеру, как, например, обещают в «Молодой гвардии». Понимаете, уже в названии этой организации — цинизм. «Молодая гвардия» — это Олег Кошевой и другие ребята-краснодонцы, которых зверски пытали и мучили. А сейчас молодежь воспитывают в таком духе — если ты хочешь добиться чего-то, ты должен обязательно там оказаться. К нам молодежь идет за идею. Это разные вещи. Весь мир изучает социализм и берет оттуда лучшее. В Германии сейчас бесплатное образование. Китай, по сути, перенял весь социалистический опыт и стал супердержавой. А мы уничтожили страну. Не бывает так, чтобы горстка людей владела 90% всего достояния страны. Это перекос. Нонсенс, когда работающий человек — нищий. Такого в цивилизованном мире не бывает. Старшее поколение брошено. Молодежь тоже не видит перспектив. Уровень наркотизации, алкоголизации, криминала очень высок. Глава ЦРУ Аллен Даллес утверждал, что российский народ прямой агрессией не завоевать. Его можно только разложить изнутри.
— Что сейчас и происходит?
— Это мы сейчас и видим. Все, что я говорю, не нравится власти — и на федеральном уровне, и на республиканском. В предвыборную кампанию пять репортажей обо мне вышло на РЕН-ТВ. Там столько грязи!
— Вас и в национализме обвиняют, и в крышевании подпольных казино, и даже в избиении журналистов. Как бы вы все это прокомментировали?
— Понятно, что РЕН-ТВ проплачен, он — в структуре российской олигархии. За полгода, особенно ближе к выборам, этот телеканал устроил целый ряд лживых информационных вбросов про меня и моих родных. За всю эту ложь я подал на него заявления в суд. Хочу высказаться по «обвинениям».
Кафе «Нютаг» не принадлежит мне. Никаких нарушений ни по оформлению земли, ни по качеству воды там нет. Далее. Я вырос в семье, где воспитывался приемный русский мальчик Володя Медведев. Моя невестка русская. Также мы с супругой Ларисой Эдуардовной вырастили двух чеченских мальчиков Юсупа и Джабраила. Семья Мархаевых — интернациональна.
К казино не имею никакого отношения. Я против игорного бизнеса во всех его проявлениях, а журналисты РЕН-ТВ в очередной раз попытались сорвать мою встречу с жителями на ул. Ключевская, 76а, где шло обсуждение проблем этого дома. Люди были возмущены, что зафиксировано видеосъемкой, и пытались привлечь журналистов к своей проблеме, но они четко выполняли заказ — сделать провокационный репортаж, а г-жа Могилевская утверждает, что была избита мной. Ответственно заявляю, что я и мои товарищи не били журналистов. Все это ложь. Колоссальное использование административного ресурса! Я не имею таких ресурсов и денежных средств, как некоторые другие кандидаты. Но буду бороться, призывать к законности, к соблюдению правовых норм. Напомню, что в прошлом году по итогам выборов в Народный Хурал было возбуждено 12 уголовных дел! Председатель ЦИК Элла Памфилова назвала эти выборы в Бурятии самыми грязными в стране. Но ничего не меняется.
Власть пользуется услугами аморальных людей
— С чем вы столкнулись конкретно на этих выборах мэра?
— Идет очень много вбросов. Власть пользуется услугами аморальных людей. Считаю, что власть должна быть прозрачной, открытой, честной. Единственный источник власти — наш многонациональный народ. Именно он должен определять стратегию развития страны. Потому наши лозунги на эти выборы — «Вместе наведем порядок!» и «Каждый житель — это мэр».
— Если станете мэром Улан-Удэ, то какие первые шаги сделаете?
— В первую очередь, нужно прожить эту зиму. Инфраструктура вся изношена. Насколько энергетики и сам город к этому готовы? Нужно, чтобы тут работали профессионалы. Поэтому не соглашусь, когда говорят, что мэр — это не политик. Мэр должен работать с разными структурами, в том числе и с республиканской властью. Мы будем делать все возможное, чтобы диалог между городом и республикой состоялся. Разве это не политика?
— Что еще?
— Надо разобраться, на что уходит городской бюджет. В администрации неимоверное количество чиновников, комитеты, подкомитеты. Посмотрите, сколько заместителей у мэра сейчас. Каждому же надо создавать условия, тратить на него бюджетные деньги… С другой стороны, какая была необходимость «оптимизировать» городской комитет по здравоохранению? Эта пресловутая оптимизация ввергла всю медицину в пучину. Нужен баланс.
— Вы много говорите про национализацию крупных предприятий в Улан-Удэ…
— Серьезный вопрос — почему тепло-энергетика ушла в частные руки и появилась ТГК-14? Сейчас ни город, ни республика не имеют никакого влияния на ресурсоснабжающую компанию. Из-за этого идет неудержимый рост тарифов на услуги ЖКХ. Тариф на тепло в Улан-Удэ почти в два раза выше, чем в Иркутске и Чите. В чьих руках сейчас конкретно находится пакет акций ТГК-14, никто не знает. Коммерческая тайна! Мы убеждены, что стратегические отрасли не должны находиться в частных руках. Можно было бы этот вопрос раньше поднять? Да. Но в тучные годы не думали ни о горожанах, ни о будущем. Главным желанием было быстро завести так называемых инвесторов. Назовите хотя бы одного инвестора, который принес бы в Улан-Удэ настоящие живые деньги. Нет таких! Мы предлагаем возвратить городу фонды и имущество, создать местную унитарную теплоснабжающую компанию, которая будет выполнять ту же работу, но с меньшими экономическими и социальными издержками.
— Что такое Улан-Удэ лично для вас?
— Это мой любимый город, наша столица. Я живу здесь 47 лет. Здесь живет моя семья, дети, внуки. Здесь я женился, получил образование, состоялся как профессионал. Я хочу, что Улан-Удэ рос и развивался.
«Можно отдать все, но твоя честь — одна»
— В вашей биографии бурятский ОМОН — особая строка. Было много боевых командировок в Чечню. Скажите, а вам было когда-нибудь страшно?
— Кому не бывает страшно! Но тогда так — если твой страх увидят твои подчиненные, ты уже не командир. Я должен был сделать так, чтобы мой отряд был сыт, одет, обут. И жив. Боялся, что могут быть потери личного состава. Что нужно принять решение, и оно должно быть единственно правильным. В бою же страх у меня отсутствовал. Свистят пули, а я могу встать и пойти вперед. И всевышние силы, очевидно, меня берегли. Был случай — нас начали обстреливать, в трех метрах от меня упала граната. Я стоял у палатки и вешал носовой платок, только его постирал. Рядом — печка-буржуйка. Взрыв, я потерял сознание… Потом мы разбирали завалы в этом месте. Я нашел платок — три пробоины. Труба буржуйки вся искорежена. А во мне, двухметровом мужчине, ни одного осколка...
— Вы верите в судьбу?
— Мне еще в детстве отец рассказывал — он молился перед атакой своим духам, появлялся в его воображении конь, и все пули разлетались. Перед выездами в Чечню мы ездили и в церковь, и в дацан. У нетленного тела Итигэлова лежал список нашего личного состава. Да, я верю в судьбу, в свое предназначение на этой земле.
— Ощущали защиту верхних сил?
— Да. Но защита — это еще и уверенность в том, чему мы служим. Семья, товарищи, ценности, идеология. Нельзя верить в высшие силы, молиться и при этом лежать на диване. Так не бывает. Надо жить открыто и честно. Можно отдать все, но честь — одна.
Оплачено из средств избирательного фонда кандидата на должность мэра города Улан-Удэ Мархаева Вячеслава Михайловича.
