Власти берутся за старое в оценке числа участников несогласованной акции протеста. Официальные лица сообщают о 300 пришедших помитинговать «за Навального», бесстрастные очевидцы говорят о тысяче горожан, представители штаба Навального в Улан-Удэ дают больше – 2 тысячи митингующих. Истина где-то посередине. Хотя это не важно – стримы с Театральной площади посмотрели сотни тысяч жителей Бурятии.
Сколько в результате было задержано митингующих на несогласованном митинге 23 января в Улан-Удэ, какого они возраста, пола, сословия, какой партийной принадлежности, за что именно их доставили в отделение полиции – эти вопросы так и остались без ответа. Почему? Что крамольного в информации о числе задержанных за участие в несогласованном мероприятии? Какая страшная тайна таится в сведениях о том, в какого рода учебных заведениях эти парни и девушки учатся?
По неподтвержденным официально данным, 23 января на Театральной площади задержали порядка 20 человек, в отношении 16 из них были составлены административные протоколы. Это рекорд для Бурятии.
Вопрос в другом: почему вообще молодежь, рискуя покалечиться, пришла на несогласованный пикет, выбравшись на мороз из теплых квартир, разгульных общаг, компьютерных клубов, бургерных и торговых центров, где она предпочитает проводить время. Та самая молодежь, которую почти невозможно загнать на избирательные участки, которая до сих пор игнорировала прочие митинги, включая несанкционированные акции протеста в сентябре 2019 года на площади Советов в Улан-Удэ.
Самые свежие данные об участии молодых людей в выборах в Бурятии – от сентября 2020 года. По данным республиканской избирательной комиссии, в единый день голосования 13 сентября 2020 года из общего количества избирателей (50457 человек) включенных в списки для голосования, доля молодежи от 18 до 35 лет составила 31,29 процента или 15792 избирателя.
Из них к урнам пришли всего 1912 молодых избирателей, что составляет чуть более 12 процентов от общего числа молодых людей, включенных в списки для голосования, или 13,74 процента от общего числа проголосовавших. Это говорит о том, что на выборы в Бурятии в среднем ходит лишь каждый 10-11 представитель молодого поколения. Картину настоящего, а значит, и будущего формируют в Бурятии люди старше 35 лет – их доля в голосовании составляет порядка 85 процентов.
Если бы молодежь так же активно голосовала, как она участвовала в несогласованной акции протеста в минувшую субботу, наша страна была бы другой.
Я не принадлежу к сторонникам Навального и не разделяю многое из того, что делает он или делается от его имени, включая призыв к молодежи прийти на несогласованную формально акцию протеста. Это обстоятельство, если оно будет юридически доказано, должно получить правовую оценку. Но и власти должны уяснить, что молодежь на несогласованный митинг привели отнюдь не за руку. Они пришли сами, откликнувшись на слова, адресованные им. Значит, посчитали нужным и важным для себя.
И это не безбашенные подростки, захотевшие «прикольно провести время», похайповать и постримить. Это наши сограждане. Они воспитываются в наших семьях, преимущественно – бедных, едва сводящих концы с концами, и видят, каким трудом их родителям достается хлеб. Это они были обделены вниманием государства в период пандемии, когда всю студенческую молодежь от 16 и старше дважды оставили без «путинской» десятки под предлогом, что люди они вполне взрослые – заработают сами. Это они донашивают старые вещи своих братьев или сестёр, и, наблюдая за тем, как живут их более удачливые ровесники, делают выводы. А выводы (правильные или нет) приводят в неожиданные места.
Замечено, что в российских регионах люди более активно откликнулись на призывы прийти на несогласованный митинг, чем в столице России. Москва не стала в этом смысле законодателем. По мнению аналитиков, число участников акции протеста в том или ином регионе свидетельствует о социально-экономической ситуации в целом. Чем выше недовольство происходящими там делами, тем больше и плотнее ряды митингующих. Отсюда – попытки власти число участников уменьшить. То есть, в очередной раз заклеить гниющую рану простым пластырем.
