Думские выборы— это первый акт выборов главы Бурятии, которые пройдут осенью 2022 года. Алексей Цыденов должен показать, как он продолжит формировать в Госдуме уже немного подзабытую «Команду Бурятии». Ранее Цыденов заявлял, что пойдет на следующий губернаторский срок. Теперь смотрим, как он готовиться к переизбранию.
В 2023 году пройдут выборы нового состава Народного Хурала Бурятии. Накануне их главным вопросом, помимо сохранения традиционного доминирования «Единой России», встанет вопрос о сокращении числа депутатов, например, с 66-ти до 44-х. И, наконец, в 2024 году пройдут выборы мэра Улан-Удэ.
Неопределенность и непредсказуемость
Новый электоральный цикл 2021-2024 годов, очевидно, будет происходить в качественно иных условиях, нежели выборы предыдущего цикла. Незаметно от общественности в республике происходит смена электоральной модели. Связано это как с изменением общественно-политической обстановки в стране в целом и в республике в частности, так и с переменами внутри местной «электоральной машины». А это создает некоторую неопределенность и даже непредсказуемость предстоящих выборов.
Какие изменения происходят в стране и, соответственно, в Бурятии, мы видим невооруженным глазом. Это значительный рост протестных настроений в связи с некоторой социально-экономической деградацией и отсутствием политических и экономических реформ. Что, в свою очередь, ведет к общему снижению электоральной активности, и, как следствие, к падению поддержки избирателями партии власти — «Единой России».
В республике наблюдается снижение административной и электоральной управляемости как в столице Бурятии, так и в ее районах. И это достаточно объективный фактор, по крайней мере, для сельских территорий. Объективность здесь состоит в следующем — во-первых, после проведения реформы муниципального управления, когда прямые выборы были заменены конкурсами, новоиспеченные главы районов утратили былую легитимность, а вслед за этим и значительную часть влияния на население. В ряде районов республики есть мощные внутренние конфликты, что сокращает возможности муниципальных органов власти к электоральной мобилизации в период значимых выборов. Данный фактор отягощается (в той или иной мере) личностными качествами глав территорий, а, следовательно, разные главы обладают разной степенью влияния на избирателей.
Большой Улан-Удэ
Во-вторых, объективным обстоятельством является изменение структуры населения — за последние годы оно в районах довольно ощутимо снизилось в результате массированной миграции, связанной с ухудшением социально-экономической ситуации. Из-за безработицы трудоспособные жители районов с семьями или индивидуально выезжают в Улан-Удэ, в другие регионы — на вахту или на постоянное место жительства, включая заграницу (Южную Корею, Израиль, США…). И если ранее на любых выборах республиканского и федерального уровня погоду примерно «фифти-фифти» делали как избиратели столицы Бурятии, так и избиратели районов, то сейчас, видимо, судьбу выборов нового цикла будут решать жители «Большого Улан-Удэ».
После выезда с периферии бывшие жители районов сменили централизованную сельскую социальную структуру на децентрализованную городскую. Соответственно, изменились их электоральные предпочтения — если раньше они ориентировались на главу района, лидеров общественного мнения, то сейчас в большинстве своем вошли в поле протестной идеологии. Ведь чаще всего именно они страдают от неустроенности, низкой включенности в социальные процессы из-за нехватки больниц, школ и детских садов.
Да, эти социальные объекты строятся, но их пока не хватает. Глава Бурятии Алексей Цыденов старается переломить ситуацию, его поход к Медведеву за помощью по соцобъектам можно назвать героическим. Если еще при Наговицыне данные по количеству мест в школах и детских садах по сути «фальсифицировались», а по социальным объектам не делалось почти ничего, и социальное напряжение нарастало, то сейчас работа идет. Но за пару-тройку лет трудно изменить то, что накапливалось десятилетиями.
Жители Улан-Удэ жалуются, что печное отопление разросшегося частного сектора значительно ухудшило качество столичного воздуха, что такого никогда не было. Действительно, не было, а появились эти проблемы, когда частный сектор массово перешёл на отопление с резко подорожавших дров на дешевый и зачастую некачественный уголь. Не зря еще в 1306 году король Англии Эдуард I в Лондоне запретил топить углем камины из-за жуткого смога, в который погружался город. С тех пор минуло более 700 лет. И сейчас в Улан-Удэ причиной экологической проблемы, безусловно, являются экономические тяготы.
Флуктуации рейтинга Цыденова
Вообще, в Улан-Удэ с недавних пор прорывается множество проблем — это и снижение качества коммунальных услуг (вплоть до обмана потребителей), нерегулярный вывоз мусора, нападения собак, трудности с общественным транспортом. Проблемы решаются, но надо работать в опережающем, точнее — в упреждающем режиме, а не ждать, когда они вырастут до размеров стихийного бедствия, как это произошло с безнадзорными собаками. Ведь жители Улан-Удэ — это будущее электоральное большинство.
Корни многих проблем можно найти в периоде правления Александра Голкова, который в силу двусмысленности его статуса работал мэром достаточно формально, за что неоднократно подвергался жесткой критике общественности, включая тогда еще депутата Улан-Удэнского горсовета Николая Будуева. И теперь странно наблюдать попытки Голкова вернуться в улан-удэнскую политику и, возможно, даже поучаствовать в думских выборах.
Ранее выраженным политическим стабилизирующим фактором на выборах был значительный рейтинг главы Бурятии Алексея Цыденова. На выборах 2017 года он набрал 87,4%. На выборах депутатов Народного Хурала в 2018 году он «тащил» за собой целую «Команду Бурятии», а в 2019 году фактически своим рейтингом провел в мэры Улан-Удэ Игоря Шутенкова. По некоторым оценкам, рейтинг главы Бурятии и сейчас еще довольно высок — около 70%. Однако тенденция к снижению уже есть, особенно если принять во внимание антирейтинг, как сообщают, составляющий более 30%.
Политическая турбулентность
В дальнейшем на рейтинге главы Бурятии будет сказываться нарастающая политическая турбулентность, возникшая с сентября 2019 года (несанкционированные митинги после мэрских выборов). Год 2020 был пройден стабильно в связи с пандемическими ограничениями, но к концу года произошел настоящий всплеск протестных настроений. Это и стихийные митинги в сотых кварталах из-за сорванного начала отопительного сезона, и выступления предпринимателей против ковидных ограничений и против локдауна, это митинг маршрутчиков на площади Советов, голодовка в ТГК-14, народные сходы в Зверосовхозе из-за нападений собак, выступления обманутых дольщиков...
Ситуация напоминает историю с бывшим главой республики Вячеславом Наговицыным, у которого на протяжении двух сроков был неплохой рейтинг. Но к концу второго он рухнул — аккурат после митингов сотрудников БГУ, где прошла смена ректора.
Кстати, в Бурятии уход в отставку бессменного руководителя республиканского избиркома Дмитрия Ивайловского словно подвел символическую черту под деятельностью «электоральной машины», созданной еще во времена первого президента республики Леонида Потапова. Как будет работать избирком Бурятии под руководством нового руководителя Александра Акчурина, пока еще не ясно. Однако совершенно понятно, что электоральная модель времен Потапова-Ивайловского по вышеперечисленным причинам окончательно уходит в историю.
