После того как от коронавируса в родных для Савватия Чебоксарах на 90-м году жизни скончался владыка Варнава, 25 августа Священный Синод Русской православной церкви принял решение отправить на его место Савватия.
После воскресного служения в Свято-Одигитриевском соборе митрополит Савватий со слезами на глазах произнес проникновенную речь, не оставившую равнодушным никого. По сути эта последняя для митрополита на бурятской земле служба, проходившая под вспышки фотокамер, и стала своего рода итогом его деятельности, заставив вспомнить то, что было здесь до Савватия — горстка бабушек к заутрене, некое подобие хора, не говоря уже об одеянии священнослужителей, микрофонах и всего прочего. Было видно, что владыка волнуется, никаких специальных речей к своему отъезду не готовил, а может, просто не захотел этого делать. Если верить прихожанам, улан-удэнские дома чувашей-священников, прибывших когда-то с Савватием в республику (всего, говорят, около двадцати человек), были выставлены на продажу далеко не вчера, а значит, отъезд на историческую родину не застал их врасплох.
О чем плакал Савватий
Если вспомнить, появление в 2009 году в Бурятии Савватия (в миру Сергея Антонова) было связано с обретением бурятскими приходами самостоятельности — выделением из Читинской епархии, куда они входили, и созданием самостоятельной структуры — Улан-Удэнской и Бурятской епархии. Условиями для такого решения должны были стать должное количество священнослужителей и наличие кафедрального собора. Собственно с этих двух пунктов и начал, засучив рукава, 41-летний вчерашний викарий Чебоксарской епархии, прибывший в качестве архиерея в Бурятию, о которой, по его же признанию, он до этого не знал ничего.
Нельзя сказать, что работа потребовала титанических усилий, но очень скоро выяснилось, что осуществить задуманное весьма непросто, даже несмотря на всеобщую поддержку тогдашнего главы республики Вячеслава Наговицына. В одном из своих редких интервью Савватий жаловался, что работе мешает множество факторов, начиная с невероятных расстояний, которые приходится преодолевать, чтобы добраться из одного района республики в другой. Если поначалу Савватий мечтал о создании в Улан-Удэ на западный манер ночного молодежного рок-клуба для православных, собственной семинарии для обучения духовенства, то вскоре стало не до этого. Во всяком случае, давая интервью нашей газете четыре года спустя после приезда, митрополит сетовал, прежде всего, на бедность.
— Средств не хватает. Было желание пригласить для молодежи Улан-Удэ православных музыкантов, которые выступают в стиле хип-хоп, всего 10 человек. Они готовы были приехать и дать бесплатный концерт, но принять их, оплатить дорогу, проживание мы не смогли, — объяснил тогда рухнувшие планы владыка.
Можно только представить, каких усилий стоило ему создать в митрополии постоянно действующую радиопередачу «С нами Бог», информационную службу, наконец, настоящий церковный хор из взрослого и детского отделений, показавший себя на минувшей воскресной службе во всем великолепии. Не случайно в своем прощальном слове Савватий отдельно обратился именно к участникам хора, похвалив их за отличную работу.
Церковь для молодых
С устройством Улан-Удэнской и Бурятской епархии в православную церковь потянулись молодые люди. Примером им послужили юноши того самого чувашского десанта, где оказался, к примеру, иеромонах Иов (в миру Сергей Маркелов), родившийся в городе Канаш Чувашской республики и ставший душой Свято-Трoицкого прихода. Уже в 2013 году, по словам самого владыки Савватия, возрастной состав православных приходов в Бурятии существенно изменился. Пожилых людей священники насчитали тогда только 15 процентов, все остальные были зрелые и молодые люди, из которых собственно и начался отбор в священники.
Если в 2009 году в республике на 61 православный приход, более 40 церквей и 3 монастыря в Бурятии насчитывалось всего 28 священников, вынужденных разрываться между приходами, то сегодня служителей в рясах в Бурятии свыше 60. Более того, появление в их рядах таких личностей, как иерей Алексий Шевцов, говорит как минимум о перспективах подобного профессионального выбора для молодежи. Впрочем, о том, как растут ряды прихожан владыка говорил всегда осторожно, напоминая, что церковь ведет учет не по количеству вообще сюда приходящих, а по количеству причащающихся, воцерквленных, а значит, соблюдающих все православные традиции.
«Когда я прибыл в Бурятию, в первую неделю Великого поста, когда каждый православный стремится совершить обряд святого причастия, в этом самом Свято-Одигитриевском соборе причастилось 97 человек. В 2015 году — уже 292 человека, в 2016-м — 375, в 2019-м — 495 причастников. И так по многим приходам. Вы все эти годы были моими помощниками, и я заклинаю вас ходить в церковь, продолжать начатое, без этого все будет напрасно», — давал последние наставления владыка.
Собор как цель
Весной 2011 года в парке имени Орешкова был заложен первый камень Успенского кафедрального собора явно с намерением сдать объект так же быстро, как это получилось в соседней Чите. Там всего за каких-то три года еще в начале «нулевых» отстроили удивительной красоты Казанский кафедральный собор (самый большой на сегодня собор Сибири и Дальнего Востока) вместимостью в 2,5 тысячи человек. Утвердив закладной камень в присутствии высокого гостя — управляющего делами Московской патриархии, члена Священного синода РПЦ, митрополита Саранского и Мордовского Варсонофия, в Улан-Удэ тоже начали строительство собора на 2 тысячи прихожан, но процесс сильно затянулся. Почему — Савватий объяснил в том же самом интервью.
— Вы рассуждаете категориями «министерство — подразделения», полагая, что епархии получают из центра какое-то финансирование, как правительство регионов получает субсидии из Москвы. В РПЦ все наоборот, не по нисходящей, а по восходящей. Епархии получают пожертвования от прихожан, то есть живут, говоря вашими категориями, на самоокупаемости. Приходы содержат епархию, а епархия содержит московскую патриархию в виде обязательного отчисления процента от оборота пожертвований. Исходя из пожертвований священнику устанавливается жалованье (зарплата священника невысока и составляет на сегодня 8-20 тысяч рублей в зависимости от прихода). Священник живет от алтаря, но мы не торгуем, не продаем, и наша деятельность не облагается налогом, — сказал тогда митрополит.
Строить собор сметной стоимостью в полмиллиарда рублей, ориентируясь только на пожертвования прихожан дотационной республики, можно было всю жизнь. Вот почему владыка Савватий не уставал говорить, что приехал в Бурятию трудиться до самой смерти. Собственно, если брать за образец его наставника, того самого владыку Варнаву из Чебоксарской и Чувашской митрополии, прослужившего на своем посту 44 года, все так и могло быть, однако вмешались обстоятельства.
Вполне вероятно, что вопрос отъезда из Бурятии «чувашского десанта священников» решался еще до пандемии и был связан с вводимой в РПЦ рокировкой высших чинов наподобие той, что существует с некоторого времени у силовых ведомств. Во всяком случае еще в начале этого года неожиданно для всех глава республики Алексей Цыденов впервые посетил строящийся собор и даже провел там выездное совещание. Итог его визита прозвучал неутешительно — на завершение основных работ в храме (без росписи и отделки) потребуется не менее 260 млн рублей и при текущем ведении дел еще как минимум 9 лет строительства.
Вырастить своего митрополита
За годы служения в Бурятии Савватий не только похудел на 10 килограммов, заметно поседел, но и обрел мудрость в решении стратегических вопросов вверенной ему 11 лет назад с нуля митрополии. В своей прощальной воскресной речи в Свято-Одигитриевском храме он особенно уповал на то, что ему не удалось осуществить здесь планы с диаконом Давидом (в миру Баиром Лупсановым), хотя вряд ли кто понял, какие планы владыка имел в виду.
«Буквально в этом месяце мы приняли в свои ряды нового священника Давида, первого нашего священника со знанием бурятского языка. Он будет служить диаконом в центральном храме — Одигитрии, и очень надеемся, что все у него дальше сложится хорошо», — явно вкладывая в слова какой-то особый смысл, сказал Савватий, заставив Давида стоять по правую сторону от себя, чтобы лицо нового священника было хорошо видно в объективы фотокамер.
Сам чуваш, выросший в Чувашской республике, пришел ли Савватий к выводу о воспитании национальных кадров, захотел ли вырастить в Бурятии своего преемника-бурята, прекрасно понимая, что это лучший вариант для развития церкви, неизвестно. Ведь, если вспомнить, сама история кафедрального собора в Бурятии началась еще в эпоху мэра Геннадия Айдаева, который не только принял крещение, но и довольно часто посещал службы в Свято-Одигитриевском соборе и ничуть не чурался этого. Как бывший мэр загорелся этой идеей, он рассказал журналистам еще весной 2007 года, подчеркнув особые отношения между ним и тогдашним владыкой Читинской и Забайкальской епархии Евстафием, кстати, родившимся в Башкирии.
— Когда ко мне приезжал владыка Евстафий, чтобы обсудить вопрос о строительстве кафедрального собора, я его спросил: почему мы относимся к Забайкальской епархии? Потому что здесь нет большого кафедрального собора, ответил мне владыка. Тогда я говорю: так давайте построим кафедральный собор и уйдем от Читы, пусть у нас будет своя епархия! — сообщил на пресс-конференции Геннадий Айдаев.
Чего не хватило Бурятии
В одном из своих ранних интервью на вопрос о том, какие исторические личности вызывают его восхищение, Савватий упомянул Чингисхана, поставив ему в заслугу небывалый подъем национального самосознания. «Считаю Чингисхана мудрым правителем. Он не был жестоким сам по себе, жестокими были время и нравы, которые тогда царили. А он для своего народа сделал немыслимое — положил конец междоусобицам, поднял национальное самосознание. Я думаю, сегодняшней Бурятии этого не хватает. Смотрю на опыт других национальных регионов — наша Чувашия, Татарстан…» — позволил тогда себе рассуждения владыка.
Возможно, самому Савватию в достижении своих целей в какой-то момент не хватило поддержки местных элит, которые с уходом Наговицына-Голкова понемногу перестали выкладывать фото со служб. Неизвестно, посещают ли сейчас православные храмы Геннадий Айдаев, другие видные политики Бурятии, такие как Петр Носков, Петр Мордовской, Матвей Гершевич, до того делавшие это регулярно. Несмотря на то, что глава республики Алексей Цыденов с супругой присутствовали на минувшей прощальной службе в Свято-Одигитриевском храме, в отличие от своих коллег в той же Чувашии, сделали это почти незаметно для большинства прихожан. К сожалению, никак в этом событии не отметился мэр Улан-Удэ Игорь Шутенков, не говоря уже о депутатах всех мастей.
Для сравнения: нынешнего митрополита Улан-Удэнского и Бурятского Иосифа в Ульяновске 28 августа на аналогичной службе в кафедральном соборе власть провожала не просто в полном составе, а с речами и грамотами. Свои прощальные слова зачитали как губернатор Ульяновской области Сергей Морозов, так и мэр Ульяновска Сергей Панчин вместе с прочими муниципальными служащими, несмотря на то, что, в отличие от Савватия, Иосиф прослужил там владыкой менее года (!), а запомнился тем, что совершил по городу крестный ход против covid-19. Как сложится его карьера в Бурятии, хватит ли сил и воли продолжить начатое, завершить строительство кафедрального собора и тем вписать свое имя в историю республики — дай Бог!
