Окончательное решение будет принято в ближайшие несколько недель. А там и до промышленного лова — рукой подать.
Об этом и многом другом «МК в Бурятии» беседует с руководителем Байкальского филиала ФГБНУ «ВНИРО» («БайкалНИРО») Владимиром Августовичем Петерфельдом. И первый вопрос, который мы ему задали: «А правда, что в Иркутской области любительская рыбалка омуля уже разрешена?».
— Это неправда. Никому не разрешили, поправки в правила рыболовства будут действовать на оба субъекта, а ловля станет возможной после принятия соответствующего нормативного акта. Мораторий на лов омуля на Байкале вводится уже второй раз. Первый — в 1969 году, при достижении критерия 10 тысяч тонн биомассы омуля и около 2,5 млн производителей. Перед закрытием лова на Байкале в 2017 году запасы эндемика опустились даже ниже этого уровня. Сейчас ситуация выравнивается, улучшается, положительная тенденция налицо. И если бы мораторий не дал ожидаемого результата, никаких послаблений для рыбаков сейчас не было бы.
— В какие сроки и в каких местах будет разрешен лов омуля для личного пользования?
— Предлагается ориентировочно с 15-20 июня до 5 июля в Бурятии и чуть позднее в Иркутской области. Именно в это время омуль совершает свою нагульную миграцию на мелководье и выходит на глубину 5-7 метров, то есть он становится доступным для лова удочкой. Например, сейчас такая возможность открывается в Баргузинском районе. На иркутском берегу Байкала омуль подходит к берегу немного позже. Замечу, что разрешенный лов омуля летом будет длиться примерно две недели. Добыче будет подлежать омуль длиной (с хвостом) 23-24 сантиметра. Предварительно определены участки для лова омуля. Это в основном в прибрежных муниципальных образованиях — в Баргузинском, Прибайкальском и Северобайкальском районах Бурятии.
— Какие перспективы у промышленного лова рыбы?
— Известно, что руководитель Росрыболовства Илья Шестаков доложил президенту России, что положительная тенденция запасов омуля в Байкале подтверждается, и, возможно, в обозримом будущем будет открыт промышленный лов. В любом случае, решение будет приниматься на на основе данных рыбохозяйственной науки.
— Какова ситуация с предприятиями переработки рыбы и рыборазводными заводами?
— Во времена СССР Баргузинский рыбохозяйственный завод выпускал знаменитый частик в томате. А сегодня бизнесу нужны объемы, под которые он готов вкладываться в развитие. Но пока добываемого на Байкале объема рыбы недостаточно для нормальной работы предприятия, поэтому и вопрос о больших вложениях пока не стоит. Что касается рыборазводных заводов, то Большереченский один из первых попал под реконструкцию. Но ее сорвали подрядчики — они не успели запустить цех, в результате икра была переведена на Селенгинский рыбозавод. Законсервирован до лучших времен Баргузинский завод, сегодня там проводится только инкубация весенних нерестующих рыб, что не требует больших ресурсов.
— Один из самых часто задаваемых вопросов — представляют ли нерпа и черный баклан угрозу популяции омуля?
— По нашим данным, численность нерпы растет, несмотря на это, реальной угрозы омулю она не несет, потому что нормальная здоровая нерпа не сможет поймать нормального омуля в естественной среде. Установлено, что в рационе нерпы доля лососевых, то есть омуля, хариуса или сига, составляет порядка 2 процентов, остальное — другая рыба. Зато нерпа может «выловить» всего омуля в рыболовных сетях.
Раньше я полагал, что баклан большого вреда популяции омуля на Байкале не приносит, потому что в основном эта птица питается в мелководной прибрежной зоне летом, а омуль не любит теплую воду, он эти глубины избегает. Но то, что я вижу в последние годы своими глазами, меняет мое представление. На выходе омуля на мелководье происходит убиение младенца - иначе не скажешь. Это просто нещадное уничтожение полчищами бакланов нагульных популяций омуля. Что там творится! И самое страшное, что, в отличие от чайки (чайка съела две-три рыбки и больше ее не заставишь), баклан будет бить эту рыбу до тех пор, пока он ее видит. Он ее бьет, он ее ранит, он ее калечит, он ее срыгивает, он ее снова поедает. И то, что там происходит, к счастью, все это происходит недолго — омуль быстро уходит на глубину.
Но есть другая проблема. В минувшем году в Селенге во время захода производителей наши сотрудники фиксировали до 7 процентов побитого бакланом нерестового омуля. А сколько еще съели их? А сколько еще работники не увидели омуля, который, перебитый, со вскрытыми животами и переломленными позвонками лежит на дне? То есть это гораздо больше, чем семь процентов. И это — нерестовое стадо. Мы примерно подсчитали, что около 400-460 млн икры недополучила Селенга в 2021 году из-за нещадного уничтожения омуля бакланами.
— Как с ним бороться?
— Только регулированием численности. В 1940-х годах, например, птиц не допускали до кладки яиц и поголовье само погибало. В любом случае, необходимы научное обоснование и соответствующий нормативный акт. Но полагаю, что на Байкале этот вопрос уже не терпит уже отлагательства. Вы знаете, что бакланья беда пришла к нам из-за затянувшегося маловодья: водоемы, где обитали бакланы, пересохли и птицы перекочевали к ближайшему источнику пищи и большой воде, коим и оказался Байкал.
— Не так давно сообщалось, что омуль в Байкале стал крупнее обычного. С чем это связано?
— Да, омуль увеличился в размерах, что наблюдается около 10 лет. В прежнее время считалось, что в килограмме в среднем три омуля — каждый по 300-350 граммов, сейчас средние показатели выросли и в нерестовом стаде на одну особь получается порядка 600-750 граммов, при том что возраст омуля — прежний. Почему так произошло — точного ответа нет. Но имеется две версии. Возможно, с сокращением запасов омуля и прежней кормовой базой он стал как бы «лучше питаться». Либо идут некие эволюционные процессы, возможно, связанные с глобальным потеплением климата, что мы отмечаем и у нас на Байкале. Возможно, лет через 200-300 омуль на Байкале станет размером с акулу, кто знает?
— Влияет ли уровень Байкала на численность омуля?
— Период большой воды на Байкале вызывает нашу общую озабоченность тем, что происходит с нашими песчаными косами, которые отделяют мелководье от самого Байкала. Воспроизводство популяции омуля идет лишь в нескольких местах, там, где есть прибрежная соровая система. И число их ограничено: это северный Байкал с ангарским сором, Провал, Посольский сор вместе с дельтой на селенгинском мелководье и пойменная система Баргузина. Всё! Если, например, в Посольском соре не будет сора — куда в таком случае с Большой Речки будет скатываться личинка и молодь омуля с Большереченского рыборазводного завода? Только в ледяную байкальскую воду и там, естественно, погибать.
Поэтому для нас крайне важно: что случится, если будет принято решение по поднятию уровня Байкала на 85 сантиметров. Тут палка о двух концах: любое решение связано с негативным сценарием — либо затопит иркутян, либо нас. Будем надеяться, что явление большой воды будет непродолжительным.
