Денис Леонов известен и как атаман городского казачьего общества «Верхнеудинская станица», и как председатель общественного совета при МВД по Улан-Удэ.
— Денис Геннадьевич, расскажите для начала о себе.
— Я бывший военный, полжизни служил в войсках, сначала был рядовым, контрактником, а уволился офицером около 10 лет назад. Знаю, что такое служба, как она ведется и идет. Я военный связист, был начальником связи в танковом батальоне, несколько лет служил в радиоразведке и в космической разведке. За время службы был практически во всех войсках, за исключением воздушно-десантных. Сейчас у меня очень много общественной нагрузки, включая сборы, которые мы проводим в помощь военным-землякам в Донбассе. Сейчас эта работа занимает все мое свободное время. Жалею, что в сутках всего 24 часа. Также я предприниматель, есть своя организация.
— Как вы вступили в ряды казачества?
— Я вступил еще в 1992 году в качестве кадета, когда начиналось восстановление казачества на Дивизионной. Недавно нашел списки кадетов с моей фамилией, там нас было 15 человек всего. С тех времен я рядом с казачеством. Но интересно было всегда, так как у меня по материнской линии весь род казачий, в Петропавловке до 17 века знаю всех своих предков.
— Одно время у казаков сложился негативный имидж «ряженых», которые не делают ничего стоящего.
— Сейчас это уже уходит. Мы занимаемся многим — и военно-патриотическим воспитанием в том числе: у нас в Улан-Удэ десять школ с казачьими кадетскими классами. Работают патриотические клубы, в которых мы проводим занятия с ребятами. Очень много занимаемся с трудными подростками, каждую неделю их собираем, обучаем различным казачьим умениям. Подростки, находящиеся на учете, сначала нам не доверяли, но потом увидели, что у нас интересно, и теперь им очень нравится с нами. Также мы занимаемся организацией музея казачества, собираем экспонаты казачьей истории, сделали их каталог. Насколько я знаю, такой каталог был только в Хабаровском крае, теперь есть и у нас. Пока не получается с помещением для музея, но, думаю, этот вопрос будет решен.
— На занятиях вы обучаете детей навыкам фехтования?
— Да, у нас есть такая школа, есть инструкторы, которые занимаются с детьми на имитаторах казачьих шашек и пик. Сейчас мы планируем открыть секцию по стрельбе из лука. Уже есть оборудование и есть место для занятий. Я считаю, что патриотическое воспитание не должно зацикливаться лишь на обращении с оружием. Воспитание должно быть многогранным. Проводим сборы, возим детей в театры, в музеи, стараемся вывезти на все казачьи мероприятия, которые сейчас проходят в России.
— Как вы начинали марафон по сбору гуманитарной помощи в Донбасс?
— Идея была моя, я и нашел много людей, готовых поддержать меня в этом. На данный момент в моей группе больше 4000 человек. Мы дружим со многими волонтерскими организациями по России — Белгород, Воронеж, Симферополь, Севастополь, Москва, Чита. С Иркутском начинаем сотрудничать. С ребятами из Казани хорошо общаемся. В большинстве групп я выступаю в качестве админа, про наш благотворительный марафон в Бурятии знают уже много людей в России. Надеюсь, что мы будем продолжать расти, поставив это движение на постоянную основу, чтобы помощь нашим ребятам в Донбассе не прекращалась.
— Много ли было собрано материальной помощи?
— В Донбасс уже отправлено помощи примерно на 10 млн рублей, на эти деньги закуплены квадрокоптеры, тепловизоры и приборы ночного видения, коллиматорные прицелы и глушители. «Золотые руки ангела» передали уже порядка 300 тактических носилок — это много значит, ведь себестоимость одной штуки около 3000 рублей. Плюс по договоренности нам 2000 тактических крюков изготовили. Тоже отправляем. В Забайкальском крае подготовили методичку по первой доврачебной помощи, прислали в электронном виде, мы их распечатываем и вносим в комплект. Отправляли генератор, тактические очки и наушники, питьевые системы, нательное белье, которое производит в Бурятии объединение «Швеи Бурятии». Еще шьем повязки опознавательные, тоже сейчас начинаем отправлять. В Общественной палате Бурятии по нашей инициативе создан координационный центр, в котором представлено около десятка общественных организаций и волонтерских движений. Сообща мы сможем намного больше. Работа идет, сейчас вносятся поправки в закон, чтоб участникам спецоперации и их семьям оказывалась бесплатная юридическая помощь, в Общественной палате уже заключены необходимые соглашения, начали встречаться с налоговой инспекцией, будем обсуждать с ними работу с НКО.
— В прошлом году в Селенгинском районе Бурятии установили памятный знак на месте боя барона Унгерна с частями Красной Армии. Вы были причастны к этому?
— Это делали казаки из другого объединения. Но мы в августе ездили в экспедицию в сторону границы с Монголией, где Унгерн проходил. Мы надеялись там что-нибудь найти — до этого на том месте никто раскопок не вел, потому что там болотистая местность. Там есть место, где барон Унгерн в 1922 году утопил свой обоз, а ранее, в 1918 году, утопил свой обоз красный партизан Щетинкин. Мы и то, и то хотели посмотреть, искать не только следы барона Унгерна, но и вообще гражданской войны. Самое главное, что мы подтвердили — путь отхода именно то место, где белогвардейцы Унгерна отступали. К примеру, нашли возле речки Нуртинки в Нурте брезентовую ленту от пулемета «Максим» с клеймом от 1917 года. Брезент, конечно, уже истлел, но остальные элементы узнаваемые. Нашли гильзы от «мосинки» и от «арисаки», гильзу от японской пушки на месте, где был бой. Цель своими изысканиями мы преследуем такую: чтобы больше такого не повторялось, брат на брата не шел, чтобы мы все жили в мире и согласии.
— Вы стремитесь популяризировать в Бурятии историю гражданской войны?
— Конечно. По итогам этой экспедиции выйдет альбом про нее. Отметим, в тех местах не только мы этим летом вели поиски, но и отряд «Рысь», хотя они занимались раскопками несколько дальше.
— А планируете ли вы популяризировать историю присоединения Сибири к России?
— Да, все, что с этим связано мы хотим изучать, обсуждать, может, будем собирать силы и энергию на публикацию каких-то изданий. Занимаемся всем, что с этим связано, но пока как успеваем, так и делаем. Что касается памятников выдающимся деятелям того периода — без них никак нельзя, надо что-то уже конкретно предпринимать. Мы этим займемся после того как завершится спецоперация и наступит наша победа. У нас как раз будет больше времени заниматься темой памятников, мы попробуем начать какое-то движение.
— Какие вы видите перспективы казачества Бурятии?
— В современных реалиях пока неясно во что все выльется. Что нужно для того, чтобы казачество развивалось, в каком качестве — покажет время. Сейчас, слава богу, и руководство страны в целом продвигает молодежную политику в казачьей среде, у нас создан «Союз казачьей молодежи», в котором 2500 ребят. Упор идет на молодежь. Бурятская сельхозакадемия вступила в ассоциацию казачьих вузов России. Надеюсь, все это будет постоянно развиваться.
