Про реабилитацию неизвестного пока многим музыкального произведения Вано Мурадели, о причинах, подтолкнувших к постановке «запрещенки» в нашем театре, а также о своей версии, чем же не угодила опера вождю советского государства, корреспонденту «МК в Бурятии» рассказал дирижер и художественный руководитель Бурятского театра оперы и балета Владимир Рылов.
Гонениям в тот сложный послевоенный период подвергались многие творческие люди — и композиторы, и художники, и писатели, и поэты, не выразившие достаточной преданности своему партийному руководству. Произведения Мурадели, Шостаковича, Хачатуряна, Прокофьева, Мясковского долгое время не исполнялись, подвергаясь агрессивной критике в прессе. Сразу после выхода постановления ЦК партии Мурадели (и не только) был отстранен от руководящей работы в совете композиторов, а партитура оперы «Великая дружба» уничтожена.
— 13 и 14 сентября состоится значимое историческое событие — премьера оперы Вано Мурадели «Великая дружба». У оперы сложная судьба. Расскажите немного о ней и какое прочтение постановки вы предложите зрителям? Оставите первоначальный вариант или внесете что-то свое?
— Люди моего поколения знали о существовании этой оперы из учебников истории советской музыки. 7 ноября 1947 года опера была поставлена в 13 театрах — практически во всех театрах Советского Союза, в том числе и в Бурятии. Правда, тогда еще не было нашего грандиозного здания оперного, но театр в республике уже существовал. Оперная труппа разучила партии и поставила это произведение.
В опере рассказывается о событиях первых лет Советской власти и о любви джигита Муртаза и казачки Галины. Их обреченная любовь возникает на фоне противостояния горских народов и терских казаков. В ней есть и про любовь, и про предательство, есть и про стремление привнести в нашу жизнь что-то новое, избавившись от старого. Но после премьеры постановлением партии опера была признана антинародной, формалистической, запрещена к показу, а нотные материалы «Великой дружбы» уничтожены. Несмотря на это, в 1960 году Мурадели создает вторую редакцию оперы, рассчитывая, что ее поставят в Ленинградском малом театре оперы и балета (ныне Михайловский театр), но постановка тоже так и не случается. Чтобы найти партитуру и поставить оперу в нашем театре спустя 75 лет после ее премьеры, мне и нашей дружной команде пришлось сильно постараться и прибегнуть к сложным поискам. Нашли мы ее в Минске и воссоздали этот материал подобно птице Феникс. В ходе работы выяснилось, что многое в опере устарело и тексты рискуют быть непонятыми, потому что время уже не то. Поэтому пришлось изменить немного текст, отношения героев, характеры персонажей — все для того, чтобы произведение стало ближе к пониманию сегодняшнего слушателя. Финал нашей оперы, кстати, тоже будет несколько отличаться от своего первоначального варианта. Вообще в опере очень интересная музыкальная драматургия и я с огромным интересом работал над партитурой.
— Так почему же все-таки Сталин запретил эту оперу, как вы считаете?
— Что вызвало негативную реакцию Иосифа Сталина, сказать очень сложно. Но несколько версий у меня есть. Мурадели начал писать эту музыку еще до войны и сначала она носила название «Чрезвычайный комиссар». Речь в ней шла о судьбе яркого деятеля времен революции и первых лет Советской власти и невероятно активного строителя новой жизни Серго Орджоникидзе. Погиб он при весьма странных обстоятельствах, поэтому смерть его до сих пор очень туманна. Для всех было сказано, что виной всему стал паралич сердца, но сегодня мы знаем, что он был застрелен. После его смерти у Мурадели и драматурга Георгия Девали возникла идея написать либретто и создать оперу. В 1947 году отмечался 30-летний юбилей Советской власти, и опера «Великая дружба» задумывалась, как грандиозный подарок к такому событию.
После смерти Орджоникидзе Сталин назвал его именем город, районы, пароходы, аэростаты. Но спустя 10 лет — в 47 году — возможно, ему не хотелось еще раз вытаскивать на обсуждение имя Орджоникидзе, а вместе с ним и причину его смерти, потому что так или иначе просачивались новые сведения, данные, в общем, шли разговоры. Он посчитал, что раз страница перевернута — значит, и незачем к ней возвращаться.
Вторая версия кроется в самом тексте музыкального произведения. Дело в том, что один из значимых героев оперы — белый офицер Помазов — обращается к казакам со словами, в которых Сталин мог услышать призыв к сопротивлению и понять это по-своему. Хочу сказать, что опера — это не только про благозвучие и красоту — еще это про большие мысли, чувства и общественные идеи. Возможно, после премьеры оперы у кого-то из зрителей появится своя версия, касающаяся ее запрета, и я был бы рад ее услышать и обсудить.
— Расскажите об исполнительском составе оперы. Кого вы пригласили?
— Опера прозвучит в исполнении Эдуарда Жагбаева, Александра Хандажапова, наших великолепных ветеранов — Дамбы Занданова, Баиржаба Дамбиева, Билигмы Ринчиновой. Будет и наш удивительный новый солист Чингис Раднаев — он уже во второй раз выступит в премьере оперного театра. Вместе с ним на сцене появится Жамсо Бамбагаев — молодой артист, выпускник Новосибирской консерватории. Также вы сможете увидеть и услышать в новом интересном качестве целый ряд актеров, которые на протяжении двух лет со мной работают. Я уверен, что эта музыка даст возможность всем артистам продемонстрировать свое вокальное, актерское мастерство и показать свои лучшие стороны.
Особенно хочется отметить чудесную атмосферу, которая воцарилась в нашем театре во время работы над оперой. Несмотря ни на что, репетируем мы ежедневно, потому как времени всегда не хватает. Мы ведь ставим не «Пиковую даму» и не «Евгения Онегина», партии которых все артисты отлично знают. Материал «Великой дружбы» сложный и, самое главное, неизвестный — здесь приходится все начинать с самого начала.
— К постановке готовится 160 костюмов — кто работает над ними, что это за костюмы?
— Действительно, костюмов много шьется. Ими занимается Наталья Хохлова — это художник из Самарской оперы. Огромная творческая работа проводится также нашим главным художником Алексеем Амбаевым и заведующей производственными мастерскими Верой Банщиковой. Хочется достоверности, хочется увидеть на сцене людей, которые помогут перенестись нам в ту далекую советскую эпоху.
Также мои коллеги — режиссер Вячеслав Добровольский и балетмейстер Александр Курбатов. Уверен, что мы сумеем передать весь наш энтузиазм, который испытываем в работе, и донести его до каждого зрителя. А это, я думаю, самое главное.
— Если бы эту оперу не запретили в 1947 году, какова была бы ее судьба? Ваш прогноз.
— Думаю, что она была бы очень репертуарна. В 2014 году я сказал своему учителю, другу и замечательному дирижеру Юрию Темирканову, что хочу поставить «Великую дружбу», и он попросил обязательно его позвать на премьеру. У всех у нас огромный интерес к этому произведению и музыкальный мир ждет важное историческое событие. Это событие, которое определенным образом возвращает нам часть нашей истории, а что может быть важнее, чем наша история? Мне захотелось поразмышлять над тем, что это были за люди, которые делали революцию. Они ведь безгранично верили в то, что несут счастье и благополучие, а весь негатив и последствия относили на счет тайных и явных врагов. Так это или нет, мне сказать очень трудно, но мы знаем, что все эти борцы погибли очень трагично. Тот же Орджоникидзе, Бухарин, Фрунзе и целый ряд других. В какой-то мере опера «Великая дружба» должна стать напоминанием о тех людях, которые сделали все, чтобы наша жизнь стала лучше, а замечательная музыка оперы прекрасно справится с этой задачей.
