Забегая вперёд, отметим, в зону геополитических интересов Российской Империи попали Монголия, Корея и Манчжурия. Это вызывало противоречия как с Китаем, который, впрочем, тогда был слишком слаб, так и с более опасными «игроками» - монархиями Европы, США и набирающей силу Японией. Русские геополитические мыслители предлагали разные варианты, от силовой аннексии Китая до создания от Тихого океана до Байкала особой экономической зоны.
Рассмотрим же основные идеи и краткие биографии тех из них, чья жизнь была связана с Бурятией.
Центральноазиатский «ястреб»
Николай Михайлович Пржевальский знаменит как путешественник и географ-натуралист. Менее известен он как офицер императорского генштаба, и как автор агрессивных геополитических проектов. В частности, по итогам своих путешествий он написал труд «Современное положение Центральной Азии». В нём Пржевальский доказывал разлаженность и плохое вооружение китайской армии, и говорил о высокой вероятности войны с Китаем. Те же идеи высказывались в секретном докладе 1881 года «О возможной войне с Китаем», где знаменитый географ описывал приблизительный план атаки на Китай с приграничных территорий России в Средней Азии, Восточной Сибири и Дальнем Востоке.
«Одним из первых актов наших действий при войне с Китаем должно быть быстрое занятие Урги, почитаемой, как известно, всеми монголами вторым после Лхассы священным городом. В Урге имеет своё постоянное пребывание важнейший монгольский Хутухта (святой) и сюда ежегодно стекаются большие толпы богомольцев! Тот, кто владеет Ургою, несомненно, получает большое влияние на всю Монголию», - писал полковник Пржевальский.
Развивая мысль, он писал о тайной ненависти монголов к китайцам, о плане переброски войск из Забайкалья через Кяхту в Ургу для дальнейших боевых действий против Пекина. Воинственные планы в итоге не были реализованы. Отметим, канадский историк Дэвид Схиммельпеннинк характеризовал взгляды Пржевальского как «конкистадорский империализм».
С Бурятией имя Пржевальского связано благодаря его двум его путешествиям в Центральную Азию, маршрут которых пролегал через Кяхту. По некоторым сведениям, он останавливался в доме кяхтинского купца-мецената Лушникова, сейчас рядом с этим историческим объектов установлена арка в память русских исследователей Азии, где образ Пржевальского увековечен на барельефе. Пржевальский в своих экспедициях мог быть проездом и в Верхнеудинске, но прямых свидетельств этого обнаружить пока не удалось. Тем не менее, в Железнодорожном районе Улан-Удэ есть улица, названная его именем. Стоит заметить, Бурятии следует дорожить исторической памятью столь значимой фигуры.
Дерзкий авантюрист
Ещё одним геополитическим мыслителем, чьё имя связано с Бурятией, был Пётр Бадмаев. Личность очень разносторонняя – знаток тибетской медицины, купец, издатель газеты, публицист – а также советник и личный врач двух русских императоров. Сохранились письма и служебные записки Петра Бадмаева Александру III, Николаю II и министру финансов Сергею Витте, где он говорил об исторической близости России и культур Азии, о необходимости присоединить к империи Монголию, Тибет, Манчжурию и Китай.
В 1893 году Пётр Бадмаев направил императору Александру III обширную аналитическую записку. С её текстом можно ознакомиться в сборнике «За кулисами царизма». В ней придворный врач недвусмысленно предлагал русскому царю провернуть на Востоке целую спецоперацию. Предлагалось организовать из монголов кавалерийский корпус в 20-30 тысяч сабель, и атаковать китайский город Лан-чжоу-фу, что должно было стать «запалом» для сепаратистских процессов в Китае, который должен был кончиться уходом его северных территорий из-под власти манчжурской династии Цин. После этого элиты Монголии, Тибета и Манчжурии должны были обратиться к «белому царю» с просьбой принять их в своё подданство. Александр III оставил резолюцию: «Всё это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха».
Сохранились и письма Петра Бадмаева, в которых он отстаивал необходимость строительства Транссиба и экономической экспансии на территории, граничащей с Китаем. Если первый его проект близок к воззрениям Пржевальского и других «ястребов» тех лет, второй уже ближе к идеям Витте об экспансии в Азию прежде всего экономической.
Что касается его воззрений о близости России и Востока, здесь не исключено влияние известного востоковеда и дипломата князя Эспера Ухтомского, с которым Пётр Бадмаев поддерживал хорошие отношения, и даже рекомендовал в главы азиатского департамента.
Скончался Пётр Бадмаев в 1920 году, незадолго до того отсидев в большевистском концлагере, что подорвало его здоровье. В Улан-Удэ его память увековечена бюстом, поставленным в ноябре 2021 года рядом с музеем истории города, что в бывшем особняке купца Голдобина по улице Ленина.
За мирное влияние
Уроженец Петербурга Иван Попов вошёл в историю как народоволец и публицист. Ещё в студенческие годы связался с революционным движением, что завершилось ссылкой в Кяхту. Там он женился на дочери купца Лушникова, участвовал в создании местного отделения Географического общества, библиотеки и музея, собирал исторические материалы о декабристах, занимался журналистской деятельностью. Впоследствии жил в Иркутске, где активно участвовал в работе органов местного самоуправления, даже возглавив городскую думу, издавал газету. При этом продолжая помогать революционному движению. После революции 1917 года в основном занимался составлением исторических работ о народовольцах.
Но нас интересуют его идеи о политике России на Дальнем Востоке. Свои воззрения он изложил в труде «От небесной империи к Серединной республике: История Китая, Монголии, Тибета и наших сношений с Китаем», вышедшем в 1912 году.
В этой работе Иван Попов соглашался, что Россия может легко захватить Монголию и Северную Манчжурию, даже без потерь. Но в дальнейшем, по его мнению, это бы породило огромные расходы и необходимость противодействовать поглощению малочисленного русского населения на Дальнем Востоке многомиллионными жителями новых территорий. Вместо этого Иван Попов предлагал использовать их как буферные государства, подчинив экономическому и культурному влиянию России. Самой же империи, по его мнению, надо было вместо расширения обратить усилия на развитие уже занятых земель.
«Пора оставить взгляд на Сибирь, как забытую, обойдённую и обходимую страну, и уравнять её в правах с центральной Россией. Наступает момент, когда энергия населения и культурное соревнование России стали необходимы не только на Западе, но и в Срединной Азии, и на Дальнем Востоке», — считал Иван Попов.
Как рассказывает известный кяхтинский краевед Александр Фарфутдинов, память о себе Иван Попов оставил самую светлую.
- Он жил в доме Лушникова, которому приходился зятем, дружил со многими кяхтинскими интеллигентами, был одним из инициаторов создания музея, написал книгу о Кяхте-Троицкосавске того времени «Минувшее и пережитое». Материалов о нем очень много, - говорит Фарфутдинов.
Вехи геополитической мысли
Как мы видим, среди деятелей, предлагавших разные способы расширения России на Дальний Восток, отметились и люди, чья жизнь тесно соприкасалась с Бурятией. На рубеже XIX-ХХ веков выдвигалось очень много идей. Их воплощению помешала Русско-Японская война, потом не стало и самой империи. Хотя уже при СССР были предприняты некоторые попытки двигаться в направлении, о котором говорил Иван Попов.
В любом случае, с тех пор геополитическая обстановка в Центральной и Северо-Восточной Азии за сто лет слишком сильно изменилась, и проекты конца 19-го века сейчас представляют интерес лишь как памятники русской геополитической мысли.
Но, так или иначе, для жителей Бурятии, как территории, входившей в сферу тех геополитических проектов, эти идеи и выдвигавшие их люди должны представлять особенный интерес. Можно добавить, в Бурятии перечисленные исторические деятели, к сожалению, популяризированы довольно слабо, и этот пробел надо устранить.
