Иван вырос в большой и дружной семье, в которой он самый младший — седьмой. Отец занимал должность главного инженера предприятия, ушел из жизни рано, в 2013 году, мама была домохозяйкой, заботилась о муже и детях.
Добровольцем на СВО Иван отправился в 2024 году, сразу после похорон мамы, которая долго болела.
Стихи, по словам Ивана, нахлынули на него потоком будучи в госпитале. Первыми оценили их ребята, лежащие вместе с ним. Ему хотелось выразить не только свои душевные переживания, а боль всех парней-военнослужащих на передовой СВО, рассказать через стихи, что терзает душу солдата, штурмовика.
«Дайте мне сил поднять меч возмездия,
Дайте мне сил стать в сто раз сильней,
Дайте мне волю и храброе сердце,
Исполнить свой долг до конца моих дней.
Дайте шанс… Взамен разрешаю забрать
Все страхи потерь и боль поколений,
Как бесстрашный Гэсэр я иду против зла,
Дайте головы с плеч срубать без сомнений!».
Когда закончится нашей Победой специальная военная операция, Иван хочет написать книгу про участников СВО, о том, через что они проходят, какую боль носят в себе, какие душевные раны скрываются за суровыми лицами бойцов.
«На передовой о смерти не успеваешь подумать, страх есть, но нужно идти вперед. Сейчас, когда лечусь на гражданке, скучаю по боевым товарищам. До сих пор не адаптировался к гражданской жизни, непривычна мирная тишина и каждую ночь снится, что нахожусь там. С друзьями гражданскими сильно не общаюсь, взгляды уже разные. Братские отношения поддерживаются с ребятами по госпиталю, мы одно целое, нас объединяет то, через что мы прошли», — признается Иван.
У парней в зоне СВО сознание само по себе меняется и каждый начинает ценить время и саму жизнь. Но самое главное, что их объединяет, — это то, что они защищают Родину. Все они осознанно выбрали этот путь.
Иван, получив ранение в бою, полз до своих шесть суток, без еды и питья, с набухшей от раны ногой. Сослуживец, который оказал ему первую медицинскую помощь, погиб. Выжить помогли спортивная закалка и воля к победе, которые не позволили ему сдаться. В госпитале написал стихи об этих шести днях:
«Ты кровью истекаешь, не дойти,
Но должен жить и до нуля добраться,
Сознание исчезает по пути,
Но из последних сил: «Я рядом, братцы».
Ползешь, оставив красные следы,
И ориентируешься лишь на голос мамы,
Нет времени, воды и нет еды,
Адреналин и боль набухшей раны…».
«В лесополосе, когда я один оказался и все время бомбило, просто думал, чувствовал, что выберусь, но с каждым днем становился слабее, желание двигаться дальше пропадало, все тяжелее давались метры, голова кружилась, я путался. Не знал, в какую сторону ползу, но врагам я сдаваться бы не стал, у меня с собой был автомат. Кругом стреляли, летали дроны, работал миномет. Был день, когда привиделась покойная сестра, она звала с собой, нет, сказал я себе, не сдамся, и полз дальше», — рассказывает боец.
Зайти ребятам с эвакуации, чтобы помочь ему, было невозможно, все время без перерыва шла бомбежка. Ему очень хотелось пить. Пытался утолить жажду травой, но она была сухая. Он отключался и снова полз, волоча ногу, преодолевая небольшие расстояния, отдыхал и продолжал двигаться. Иван думал о дочке, грезил о будущей встрече с ней, что придавало ему сил. В Улан-Удэ написал стихи для дочери:
«Лишь Ей… Всегда…
без капельки сомнения,
Весь мир к ее ногам готов нести,
От счастья плакать в день ее рождения,
И к алтарю мечтаю под руку вести…
Ты улыбайся, милая, родная…
Мы сплетены единою судьбой,
Я каждый день тебя оберегаю…
И каждый день мечтаю быть с тобой…».
На седьмые сутки Иван заметил парня, оказавшегося военнослужащим Российской армии, и закричал ему: «Я — русский!».
«Боец поступил героически, а это было очень опасно. На горбушке своей донес меня, я не помню даже его позывного, только то, что он моложе меня. Уложил в свой окоп, на свое место, напоил водой».
Утром Ивана эвакуировали, отправили в Ростов, после — во Владикавказ и затем в Улан-Удэ. У него наблюдалась сильная анемия. Там он начал есть в большом количестве баранье мясо: «Раньше к баранине я нейтрально относился, а сейчас с таким восторгом ем баранину и раздобрел», — улыбается боец.
Иван с душевной теплотой вспоминает волонтеров, которые встречали эшелоны с ранеными бойцами.
«На всем пути следования состава нас повсюду ждали люди. От них исходила такая мощная поддержка! Ты лежишь беспомощный, по сути, как испуганная, потрепанная собака, а они заходят в вагоны, дают теплую одежду, перебинтовывают... Это так важно и ценно. И так — в каждом городе, где останавливался эшелон», — делится он.
Иван подчеркивает, что волонтеры выполняют колоссальную работу в тылу: «Сколько нужно терпения и сил, чтобы все приготовить, отправить, распределить, сшить, найти финансирование... Благодаря им многие ребята в госпиталях, у кого родные далеко, чувствуют, что они не одни. Когда не хватает поддержки от близких и никто не приезжает, эта помощь становится настоящим спасением. Ты чувствуешь, что ты нужен».
В знак благодарности Иван посвятил стихи волонтеру, которую бойцы ласково зовут тетя Гала, волонтеру Екатерине и всем, кто безвозмездно помогает армии.
«Как мама обнимет и к сердцу прижмет,
Ты чувствуешь нежную ласку ее,
И пусть не родная, но духом близка,
В ней много заботы и огонька…
С улыбкою встретит, взглядом взбодрит,
Словами напутствия вмиг исцелит,
И если ты вдруг потерялся в себе,
Так тряханет, что забудешь о сне…
Давай, не сдавайся, лечись, паренек!
Победа за нами! В нас сила и Бог!
С Земли до небес на защите стоят,
Я верю, сыночек, в наших ребят!
Какое же сердце надо иметь,
Чтоб всех нас, солдат, любовью согреть,
Их поддержка и помощь всегда от души,
Это русские женщины,
для них будем служить…
Чтобы наша Земля, откуда мы родом,
Расцветала и пищу давала народу,
Были чистыми небо, реки-озера…
Низкий поклон вам, волонтеры…».
На кисти правой руки он носит эрхи (четки) морского цвета. Еще до начала специальной военной операции принял посвящение в шаманы — в его роду по отцовской линии были буряты-шаманы.
«Я раньше скептически относился к шаманству, но уже на СВО понял, что мне какая-то сила помогает. В опасные моменты внутренний голос заставлял повернуться вправо или влево, отводя от опасности».
В БСМП в Улан-Удэ, где для раненых военнослужащих отведены палаты, наряду с врачебной помощью его лечил лама Тумэн Гармаев. «У Тумэна Павловича очень сильная энергия, я это чувствую. Не у многих бывает целительная, созидательная энергия, которая не разрушает, а восстанавливает и лечит очень хорошо. Энергия бывает разной», — говорит Иван.
Иван пропускает каждое слово через свое сердце, чувствуя энергетику людей и боль своих боевых товарищей. Его стихи рождаются из этого глубокого сопереживания. «Это не просто четверостишие, сочинил и все, — продолжает боец. — Нет, тут в каждой строчке есть душа».
Одну из самых тяжелых потерь он пережил, уже находясь в госпитале. Погиб его близкий друг и товарищ. Иван до сих пор помнит, как они строили планы, что после окончания СВО обязательно приедет к нему в Улан-Удэ, чтобы он обучал их боевым искусствам. Эти воспоминания теперь стали и болью, и источником его силы.
«Лучше бы я, брат, вместо тебя…
Бегал по окопам с автоматом,
А не дома, сам себя гнобя…
Зная, как непросто там солдатам…
Пусть покажут пальцем на меня,
Выпью за тебя, братишка, водку.
В сердце где-то лопнула струна…
Не хотел я видеть эту сводку…
Мой дух с бойцами, на передовой,
В защите нашей Родины, истоков,
И буду помнить всех, пока живой…
Пока саднит от ран, кровоподтеков…».
Иван отправляет на передовую сослуживцам свои стихи, они читают и передают, что стихи берут за душу. Боец всеми мыслями вместе с боевыми товарищами, там, на передовой. На днях с двух костылей перешел на один и написал:
«С ранением, но боль в душе держу
О братьях, с ними общим долгом связан,
И со спокойным сердцем не живу,
Пока война и враг наш не наказан…».
