О значимости события говорит и то обстоятельство, что на заседании Государственной думы присутствовали министр экологии и природных ресурсов РФ А. А. Козлов и всё его руководство, а также глава Бурятии А. С. Цыденов и губернатор Иркутской области И. И. Кобзев.
В итоге нижняя палата парламента после длительного обсуждения абсолютным большинством приняла во втором и третьем чтениях закон, разрешающий на основе специальных заключений представителей академической науки и решения специальной государственной комиссии избирательно рубить леса на берегах озера. Казалось, благоразумие восторжествовало, и теперь появится возможность строительства и ремонта дорог и мостов, создания противопожарных полос вокруг лесных посёлков, расширения кладбищ и решения других задач, обеспечивающих минимальный комфорт для проживания местных жителей.
И тем не менее меня, как представителя Российской академии наук, бывшего сенатора и просто местного жителя, не оставляла мысль о том, как страшно народные избранники далеки от своих избирателей, а их профессионализм и знания явно не отвечают требованиям, предъявляемым к государственным чиновникам такого ранга.
Один из них — представитель «Справедливой России» — выступил инициатором трёх десятков замечаний к тексту второго чтения закона, которые затем пришлось всему парламентскому составу с таким же рвением отклонять вместе с автором. Он же раскритиковал гидротехнические сооружения на берегу Байкала, «открыв» в байкальской фауне новый для озера вид рыб — «форель», которая, по его мнению, вместе с лягушками никак не проходит в коммунальные трубы.
При этом все депутаты не удивились «открытию» своего коллеги - вероятно, тоже полагали наличие такой благородной рыбы в составе байкальской фауны. Другие парламентарии утверждали, что центральная и водоохранная зона расширяет зону рубок на две сотни километров от побережья озера, и допускали такие «перлы», которые нельзя допустить даже на телевикторину «Великолепная пятёрка» по байкаловедению для бурятских школьников.
Судя по этим выступлениям оппонентов законопроекта, депутаты в абсолютном большинстве мало знакомы с профильными законами. В ином случае они должны представлять, что в том же Лесном кодексе рубками признаются процессы валки леса, в результате которых образуется деловая древесина. А нет древесины — нет рубок леса.
Следует знать и о том, что сплошные рубки всегда предусматривают процессы искусственного лесовосстановления, что необязательно при выборочных рубках.
К сожалению, не все депутаты представляют, что в естественных условиях лес неизбежно должен либо сгореть, либо сгнить на корню, и только рациональные рубки могут сохранять природный потенциал лесного массива. Необходимо также представлять, что для искусственного лесовосстановления необходимо очистить площадь от сгоревшего или сгнившего лесного покрова. В ином случае на месте гарей может быстро вырасти лишь малопродуктивный смешанный мелколиственный лес.
Специалисты могли бы объяснить депутатам, что существуют и лесные болезни, возникающие в результате развития лесных вредителей, которые должны быть уничтожены на корню и изолированы от здоровых лесов. Сделать это при огромных масштабах заражения леса возможно только с использованием авиации, применение которой опять же запрещено в центральной экологической зоне БПТ.
Тем же постановлением правительства запрещено использование биологических средств борьбы с этими вредителями на основе новых энтомофагов и других организмов, несвойственных экосистеме Байкальской природной территории. Такой заведомо некорректный закон оставляет единственно возможным способом защиты лесов использование ручных средств, что нереализуемо. Такие у нас законы — и власти, их принимающие.
Как известно, Государственная дума избирается российским народом и должна отражать его интересы. Однако среди противников законопроекта откровенно звучала мысль о недоверии к своим избирателям, которые «спят и видят», как срубить весь лес на Байкале. Те же оппоненты некорректно используют в своих выступлениях выводы науки — причём лишь те, которые ближе им по своей позиции.
К сожалению, за всё время этих дискуссий ни один оппонент, несмотря на многочисленные обращения, не счёл нужным обсудить со мной — одним из действующих авторов обсуждаемого закона «Об охране озера Байкал» — те или иные спорные сложные экологические вопросы, а обратился к тем, кто занимается лишь частными темами.
Уже можно привыкнуть к тому, как представители законодательной власти «передергивают» очевидные факты и утверждают, что главная опасность для сохранения природы — человек. Вероятно, не случайно один из депутатов сводил решение байкальской проблемы к отселению местных жителей с берегов Байкала. Как известно, именно так утверждал один из идеологов нацизма: «Нет человека — нет проблемы».
Другой лейтмотив противников законопроекта заключался в абсолютной уверенности в прогрессирующем загрязнении озера промышленными и бытовыми отходами, его зарастании водорослями, а также в появлении мусорных куч от огромного потока туристов, в том числе из соседних стран. И опять же они не могут знать, что после распада плановой экономики только в Бурятии закрылись тонкосуконный комбинат, фабрика верхнего трикотажа, завод мостовых конструкций, «Бурятфермаш», «Теплоприбор», «Электромашина», стеклозавод, мелькомбинат, «Джидакомбинат». Уже нет БЦБК, а Селенгинский ЦКК перешёл на кругооборот сточных вод.
В бассейне озера Байкал сегодня уже нет ни одного колхоза и совхоза, а равно и складов химических удобрений. Давно нет молевого сплава и остатков древесины на берегах озера.
По законам сохранения массы и энергии, которые депутаты должны были изучать ещё в школе, следует предположить, что сокращение объёмов промышленного загрязнения не может приводить к росту загрязнения экосистемы озера. Более реально связывать процессы эвтрофикации озера Байкал с процессами глобального потепления климата и прогревом его мелководья, что характерно для всех водоёмов Северной Азии.
В отличие от Волжского бассейна, где многие очистные сооружения не достигли необходимых параметров, на Байкале большинство из них приняты в эксплуатацию и выполняют свои функции. И поэтому в сумме эти факторы свидетельствуют о том, что вряд ли все экологические беды на Байкале можно «свалить» на диких туристов, которые теперь массово используют стиральные порошки и стали источником микропластика.
Между тем абсолютное большинство «народных слуг» отдыхают на берегах Красного моря, Женевского озера и других «забугорных» курортов, расположенных вблизи больших и малых водоёмов. Однако ни один из них не отказался от тех или иных услуг, отрицательно влияющих на природу, и считает только российских туристов источником загрязнения озера.
Вместе с тем можно согласиться с необходимостью признания существования тех или иных экологических проблем на Байкале и всемерно ограничить антропогенное влияние на природу озера Байкал как участка мирового природного наследия, количество которых имеет тренд возрастания и в России, и в развивающихся странах. В Конвенции ЮНЕСКО о создании таких объектов красной строкой проходит идея о сокращении объёмов промышленного производства — источника поступления различных поллютантов. При этом ни в одном документе, изготовленном по рецептам «Гринпис» и «зелёных», нет указаний о компенсации населению ущерба при хозяйственных ограничениях или о повышении уровня жизни местных жителей, которые становятся жертвами экологического геноцида.
Также и в выступлениях оппонентов законопроекта звучала одна идеология, сформулированная словами «запретить», «не допускать», «ограничить». Вполне понятно, что для этого ума много не надо. Нет необходимости привлекать науку, которая вместо фиксации процесса естественной эволюции озера обязана предлагать способы улучшения состояния природы и жизни населения.
При этом ни один из выступающих не сказал о том, что сегодня на Байкале наступают 30‑градусные морозы, а местные жители при пенсии в 20 тысяч рублей не могут купить дрова по цене 30 тысяч рублей за одну машину, которой хватит только на месяц. У них нет газа, а стоимость электроэнергии в Бурятии в три раза выше, чем у иркутян. Так и возникает мысль о том, как легко «защищать» Байкал от местных жителей в тёплых московских кабинетах Садового кольца.
В принципе, многие жители Прибайкалья — по образцу московской политики реновации, где сотни тысяч жителей из нормального жилья переселяют в более комфортные квартиры, — при условии предоставления жилья в Подмосковье могли бы покинуть берега озера и тем самым снизить антропогенную нагрузку на его экосистему.
Многие депутаты объявили о желании убирать мусор на берегах озера. А может быть, более целесообразно позаботиться о том, как заготовить те же дрова одинокой пенсионерке или семье участника СВО? В конечном итоге срубленное дерево вырастет, а люди, которым запрещено ловить рыбу, заготавливать лес, пасти скот, неизбежно уедут и обратно уже не вернутся. На этом фоне глава государства заявил о развитии на Байкале цивилизованного туристического бизнеса, который — при обезлюдении берегов Байкала, также по примеру Москвы — вскоре будут обслуживать те же мигранты.
Необходимо помнить и о том, что в России запреты — со времён Петра и до горбачёвской борьбы с алкоголем — никогда не достигали своей цели. На этом фоне экологические ограничения на Байкале снижают уровень жизни местного населения. Голодная семья со всей неизбежностью приводит к необходимости для её хозяина прибегать к незаконным рубкам и браконьерству в лесу и на воде. Как результат, возрастает среди мужского населения Прибайкалья число людей, имеющих конфликты с законом.
Такие законодательные директивы не так уж безобидны и для стабильности общества. В 2020 году при принятии изменений в российскую Конституцию лишённые прав на землю жители Ольхонского района — единственные в России, оказавшиеся на территории Прибайкальского национального парка, — проголосовали против принятия такого закона. Следует отметить, что в условиях СВО вряд ли объединяют российский народ всевозможные инициативы «зелёных» по ограничению хозяйственной деятельности и прав человека.
Как отметил председатель Госдумы В. Володин, пора отказаться от западных рецептов экологической «помощи», которые под разными предлогами пытались разрушить российскую экономику. Надо помнить завещание И. В. Сталина, который предупреждал: «Помните: сильная Россия миру не нужна. Никто нам не поможет, рассчитывать можно только на собственные силы. Я сделал, что мог; надеюсь, вы сделаете больше и лучше».
На этом фоне члены российского парламента обязаны знать основной закон страны — её Конституцию, в которой заложены базовые нормы: «Земля и другие природные ресурсы охраняются и используются как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории» (ст. 9 Конституции РФ). А человек является не «врагом», как утверждают отдельные депутаты, а высшей ценностью любого государства. Отсюда следует, что любые природоохранные ограничения и запреты, нарушающие права человека, по своей сути антиконституционны.
И уж совсем популярно на эту тему сказал Сент‑Экзюпери в сказке про Маленького принца: «С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. Если ты повелишь своему народу броситься в море, он устроит революцию. Я имею право требовать послушания, потому что веления мои разумны».
Читайте иногда сказки, господа депутаты. В них есть много полезного для создания нормальных законов.
