Эти даты как вешки. Удобно, чтобы и увидеть, и понять изменения, если они произошли. Например, с появлением Игоря Шутенкова в Улан-Удэ разом прекратились скандалы, будто их кто-то выключил, что уже хорошо, а единственный их источник в мэрии (предыдущий градоначальник Александр Голков) не ушел, а буквально выпал из политической истории региона.
Но когда Игорь Шутенков стал мэром, о нем будто забыли - в первых числах декабря 2019 года никто и не вспомнил про его, Игоря Шутенкова, «100 дней» после избрания, когда принято подводить первые итоги на посту.
Алексей Цыденов рулит Бурятией всего три года, а кажется, что очень давно. За это время в республике произошло немало значительных событий, преимущественно, хороших. Бурятия вошла в состав Дальневосточного федерального округа, что обеспечило ей стабильное финансирование социальных программ, за которые прежде нужно было бороться в кабинетах федерального правительства. И если сегодня еще есть вопросы к модернизации здравоохранения, третьей смене в школах, дефициту мест в детских садах, то решение их упирается сейчас вовсе не в ресурсы, а исключительно во временной фактор. Так что к излету первого срока главы эти проблемы уйдут в прошлое.
Давайте вспомним, что говорил Алексей Цыденов три года назад. Он сам рисовал свой портрет, называя себя «типичным счастливчиком, человеком удачливым, если не сказать — фартовым: «Я до безобразия счастливый человек, что иногда даже опасаюсь этого». Удачливость может и подвести, ибо ни в чем, что касается Бурятии, уверенным быть нельзя: депрессивный регион с осложнением в виде экологических ограничений, «национального компонента», межэлитных конфликтов, регион, который ни умом не понять, ни аршином общим не измерить. И где вопрос «Как нам обустроить Бурятию» не теряет своей актуальности со времен дремучего рынка, то есть, еще с первого президента Бурятии Леонида Потапова.
Не теряет и сейчас.
Три года назад вчерашнему заместителю министра транспорта России Бурятия представлялась просто еще одним «фронтом работ», за горизонтом которой Алексей Цыденов уже тогда пытался увидеть всеобщее счастье. Помните, о чем он мечтал? «Такая грандиозная задача передо мной стоит, такой вызов! Я хочу решить эту задачу, чтобы детям и внукам сказать: «Смотрите, я был соучастником того, что Бурятия стала суперреспубликой».
О «суперреспублике» с тех пор почти не слова. Более того – появилась фраза-антагонист, фраза-перерождение, позиция, про которую говорят, что она изменилась на 180 градусов: «Мы не Газпром, где мечты сбываются». Так Алексей Цыденов ответил режиссеру Олегу Юмову на заседании совета по культуре, но страшно стало за «суперреспублику». Неужели - всё?
После, правда, выяснилось, что глава Бурятии просто не понял известного театрального режиссера. Тот не просил у главы Бурятии очередное помещение для нужд культуры и искусства. Он просил содействия в создании некоего арт-пространства, общей площадки (в ментальном смысле слова) для развития современного искусства в Бурятии, или, в переводе на язык технократа – улучшения «инвестиционного климата», для чего, как раз напротив, требуется не возведение новых стен, а разрушение старых. Люди искусства забились по своим квартирам и варятся в собственном соку. Оттого еще комичнее прозвучало неуверенное, но дипломатичное обещание Алексея Цыденова предусмотреть помещение в будущем национальном музее Бурятии.
Но главное «Мы не Газпром»» прозвучало, а слово, как говорится, не воробей. Социальные объекты, которые Бурятия увлеченно строит последнее время или собирается строить – все это ляжет тяжким бременем на республиканский бюджет: десятки новых школ и садов, ледовый дворец, лукодром, новый национальный музей, новые лечебные учреждения, ядерный центр, новый театр «Байкал» и прочее и прочее. Все, что мы сами же хотели и что в результате получили, чтобы почувствовать себя гражданами продвинутого региона.
Но какие наши годы? Всего-то три!
А то, что мы не Газпром, где мечты сбываются за деньги - чистая правда. Мы - Бурятия, где надо работать, чтобы получить результат. Много работать.
