Страхи способны сломать психику ребенку и подпортить жизнь семье, а увещевания и наказания тут часто оказываются бессильны. Что такое детские фобии и как с ними бороться — в интервью с «экспертом по детям», магистром психологии Алиной Шираповой.
— С чего начались первые шаги на этой стезе?
— Когда обучалась в магистратуре, параллельно трудилась психологом в средней школе №19. Занималась диагностикой, консультированием и сопровождением детей, в том числе с девиантным поведением и различными нарушениями, мониторингом их психического и физического состояния, посещала родительские собрания, куда приглашали классные руководители. Девчонки и мальчишки, их папы и мамы, да и педагоги проникались ко мне доверием, приходили за советами и рекомендациями, находили поддержку и принятие. Три года проработала там и получила бесценный опыт общения с учениками, родителями, учителями. А уволилась из-за большой нагрузки при маленькой зарплате размером 8-10 тысяч рублей. Хотя школьных психологов отчаянно не хватало после того как они массово сокращались ввиду оптимизации бюджета. Последствия аукаются по сей день. Сейчас для работы со школьниками на договорной основе привлекаются сотрудники центра диагностики и консультирования Улан-Удэ.
— У вас есть свое дело, которое связано с работой, в том числе психологической, с детьми.
— Несколько лет назад я открыла детский развивающий клуб «Baby Boom», работающий с ребятишками дошкольного и школьного возраста по нескольким направлениям. На первых порах всецело посвятила себя кадровой, административной, предпринимательской деятельности и напрочь подзабыла об истинном предназначении, перестала развиваться в нем — проходить обучение, посещать семинары и тренинги, принимать по записи (только по рекомендации). Поэтому делегировала полномочия доверенным людям и в последнее время веду психологическую деятельность. К нам в целом и ко мне в частности обращаются множество клиентов, и один из распространенных запросов — фобии маленьких людей.
— Что представляют собой детские страхи?
— Устойчивые переживания излишней тревоги в определенных ситуациях, мнимое восприятие подсознанием какого-нибудь события. Обычно они носят временный характер у детей, делятся на две категории — природные и социальные, обуславливаются возрастными особенностями развития и проходят благодаря пластичности детской психики. У малышей до года преобладает страх резкого шума и потери мамы, до трех лет — наказания и опять-таки — боязнь потерять маму. У дошкольников — страх темноты, чудовищ, смерти — своей и близких, ведь приходит понимание того, что никто не вечен, у школьников есть страх общения, публичных выступлений, общественного неприятия. При этом фобии имеют и индивидуальные особенности: где тонко — там рвется. Надо сказать, страх является естественной реакцией организма, служит сигналом к спасению и адаптации. Но иногда тормозит развитие личности и грозит детскими неврозами при слабой нервной системе, оборачиваясь такими симптомами, как навязчивые движения — непроизвольные подергивания, покусывание волос и ногтей, агрессивность к себе самому и окружающим людям — тревожность, беспокойство, замкнутость, эгоистичность и т.д.
— Что и кто зарождает фобии в ребятишках?
— Зачастую сами родители сеют страхи в своих детях. Говорю так не чтобы вызвать чувство вины, а чтобы объяснить истоки проблемы. Дело в том, что до пубертатного периода ребенок очень зависит от мнения отца и матери, особенно последней. И порой они — намеренно или ненамеренно — создают неблагоприятные обстоятельства, которые вызывают плачевные последствия. Здесь может быть все, что угодно — развод, авария, банальный испуг. Если родитель внимательный и адекватный, то вовремя заметит «симптомы» у своего чада, не доведет их до запущенной стадии и обратится за помощью к квалифицированному специалисту, который «поднимет» пласты, выявит первопричины и проведет корректировку.
— Можете поделиться самой страшной историей из своей практики, связанной с детскими страхами? На анонимных условиях, разумеется.
— Буквально недавно мама попросила написать экспертизу на 16-летнюю дочь — ее попытался изнасиловать человек, от которого никто не ожидал этого. Девочка была крайне напугана. Страх насилия у ребятишек силен, поскольку его субъекты — нередко из ближайшего окружения с высокой степенью доверия — друзья семьи, соседи, отчимы, дяди, дедушки, кузены. Они запрещают жаловаться кому бы то ни было и могут говорить нечто вроде: «Если расскажешь, мама расстроится/умрет, потому что ты плохой/плохая». А так как в большинстве своем дети безоговорочно верят взрослым, то держат рот на замке. Когда тайное становится явным, степень участия психолога зависит от глубины травмы пациента.
— За время вашей деятельности встречались фобии, которые проявлялись бы в психосоматической плоскости по принципу «то, что находится внутри, отражается снаружи»?
— Однажды родители привели на прием 6-летнюю дочку. Очень внимательная девочка с хорошо развитой речью замечает каждую мелочь, охотно идет на контакт и… страдает энкопрезом — недержанием кала (вспомните энурез — недержание мочи). Такая ситуация продолжается несколько лет, а вызвана она высокой тревожностью из-за обстановки в семье — благополучной на вид. Или вот — мама приходила с 13-летним сыном, а предварительно отправляла фотографию кистей его руки — обсосанных и обгрызенных до мяса самим же. Оказалось, пока женщина была на двух работах, мальчик не делал уроки, а «сидел в телефоне». Знал, что она будет ругаться, но не мог поделать ничего и наказывал себя своеобразным способом. Сейчас мы поддерживаем связь и прорабатываем проблему.
— А типичная боязнь всевозможных «бабаек» наблюдается у маленьких пациентов?
— Да, к примеру, ребенок боялся нечто, живущее в шкафу, и кормил его шоколадными конфетами — так сказать, задабривал. Фантазийным страхам подвержены впечатлительные дети в раннем возрасте, которые с трудом отличают реальный и выдуманный миры. Вместо того, чтобы закреплять их — бросать малыша или подростка одного в темной комнате, нужно их трансформировать и остаться на стороне чада, для чего достаточно визуализировать опасность — нарисовать на бумаге, изобразить песком или придумать сказку. Впоследствии обладатель богатой фантазии может стать творческим человеком.
— Приведите примеры «взрослых» страхов «невзрослых» людей.
— Страх несоответствия, или «синдром отличника», когда дети прячут дневники с «двойками» и «тройками». Не стоит предъявлять завышенные требования к ребенку, лучше поддерживать его в том, что вызывает интерес, дается с успехом и, возможно, станет профессией. Бок о бок идет страх физического наказания, когда родители ставят в угол, порют ремнем, выбивая хулиганистость и непослушание, и искренне полагают, что не делают ничего предосудительного. Нужно не применять столь суровые методы воспитания, а осознать: эмоционально-волевая сфера маленького человека пока не окрепла, и призыв к сознательному поведению едва ли окажется услышан, и сублимировать энергию в мирное русло, покуда не будут усвоены социальные нормы.
— Ну и как же вести себя, чтобы и не запугать ребенка, и не разбаловать его?
— Тема детского психического здоровья приобрела актуальность в конце 20 века, тогда же популярность обрела тема осознанного родительства. С тех пор по отношению к детям существуют несколько крайностей — излишне строгое, безразличное («смотрю сквозь пальцы») и слишком трепетное а-ля «повысил голос — нанес психологическую травму». А нужна золотая середина. Российский психолог Людмила Петрановская сказала: «Есть только один точный рецепт воспитания — не надо бить детей по голове». На самом деле нет универсального подхода. Нужно просто изменить линию поведения — расслабиться, выдохнуть, принять ребенка таким, какой он есть, не перегибать палку при физическом и психологическом наказании, игнорируя потребности во сне, еде и внимании.
— Как вы поступаете во время консультации, если дети не идут на контакт?
— Когда чувствую негативный настрой — ребенок не может разговаривать из-за возраста или не хочет из-за настроения, наблюдаю за его поведением, дающим богатую информацию, а также переключаюсь на маму, папу или другого родственника, приведшего на прием. По мере того, как адаптируется к обстановке, снова пытаюсь построить диалог, и зачастую — успешно. Найти общий язык с детьми проще, чем со взрослыми в силу их искренности и непосредственности. Главное, чтобы их подготовили к встрече с психологом, доступно объяснили, куда ведут и зачем.
— Сколько времени требуется для «проработки» фобии?
— От нескольких месяцев до одного года. Такой процесс происходит не одномоментно (сегодня прошла консультация — завтра исправилась ситуация), а постепенно. Но он и не должен затягиваться. Недаром говорится: «Если клиент не пришел второй раз, значит, ты хороший психолог». Я стараюсь уложиться за несколько сеансов: первая встреча — выявление ситуации, изучение анамнеза, вторая — проведение диагностики, третья — выстраивание плана и «маршрута», четвертая — проведение коррекции и выдача рекомендаций. Ну и между ними — сопровождение по телефону, через соцсети или мессенджеры. Бывают случаи, когда читаешь медицинскую карточку (ее обязательно приносят родители), понимаешь: это не твой профиль и не твой пациент и отправляешь к психотерапевтам, психиатрам, невропатологам… Тут важно не заработать денег, а помочь человеку, подтолкнуть в правильном направлении…
— У вас самой — двое детей. Каково приходить с работы и вновь попадать на работу?
— Для них я мама, а не психолог в первую-то очередь! Могу и вспылить, и поругать, и пожалеть. Позволяю себе быть неидеальной — ведь делать это можно по-разному. Хотя знание детской психологии дает огромные преимущества при воспитании, чего греха таить. Друзья интересуются у меня, какие мультики включать и какие книжки читать своим деткам. Но я не советую и не рекомендую им что-нибудь, если не просят, а также не вмешиваюсь в чужие дела и не нарушаю личные границы. Исключение — угроза безопасности ребенка. Но, надеюсь, с таким столкнуться не придется.
