Билеты на познавательные туры разыгрывались через официальные инстаграм-аккаунты организаторов. И вот 18 февраля состоялась очередная поездка, на сей раз — в этнокомплекс «Степной кочевник» села Ацагат, куда отправились не только местные, но и иностранные туристы. К ним присоединился и корреспондент «МК».
По дороге с историей
Театр начинается с вешалки, а наше путешествие — с комфортабельного автобуса и эрудированного экскурсовода. Гендиректор ООО «БайкалБуддаТур» и настоящий мастер публичных выступлений Эрдэни Дымчиков знает свое дело. А потому путь, занимающий около часа, по трассе, напоминающей «стиральную доску», сопровождается увлекательным повествованием.
— «Степной кочевник» ведет работу с 2004 года и рассчитан на 2 млн туристов ежегодно, хотя такой поток пока не достигнут, — рассказывает гид. — Территория туристского комплекса относится к зоне экономического благоприятствования. Сюда инвестируются бюджетные средства, на которые установлена подстанция, проведено электричество и проложена дорога — еще неасфальтированная, но уже засыпанная.
Летом через этнокомплекс протекает речка — весело журчит под мостиком, а зимой она замерзает. Неподалеку расположен Ацагатский дацан, который построен в начале девяностых и имеет интересную историю. Это место освящал сам Далай-лама XIV, когда приезжал в 1992 году в Бурятию. Тут находятся несколько ступ, статуя Богдо Цзонхавы — основателя школы «гелугпа», и статуя Милерепы — учителя тибетского буддизма, помещенная внутрь искусственной пещеры, обложенной камнями.
Уроженцы Заиграевского района, трое Пандито хамбо-лам — Гуро Дарма Цыремпилов, Лубсан Чойдор Мархаев, упорядочивший документацию Буддийской традиционной Сангхи, и Чойнзон-Доржи Иролтуев, лечивший людей, включая семью Николая II, и в начале XIX века сделавший его родственнику уникальную операцию по пересадке легких… волка, с которыми тот прожил несколько лет. Долгие годы доктор тибетской медицины, «искуснейший врач Забайкалья» провел на фронтах Великой Отечественной войны, где исцелял раненых. А когда вернулся на малую родину, поселился около Мамба-дугана, чьи окрестности засадил лечебными растениями, и принимал нуждающихся. В советское время в этом месте открылся лагерь труда и отдыха «Чайка» для детей и подростков, который существует до сих пор.
Огонь и чабрец
Мероприятие сказочное, и попутчики — такие же. Не на санях с лошадьми, а на автобусе с нами едет бурятский Дед Мороз собственной персоной. Облаченный в шубу и шапку с национальным узором и вооруженный посохом с драконьей головой, Сагаан Убгэн (он же — Белый старец) устраивается на сиденье и после три часа вместе со всеми перемещается по локациям.
На месте прибывших встречают радушные хозяева. Шутят: «Привезли холод с собой!». И в самом деле, задувает ветер, крепчает мороз, но настроение поднимают яркие дэгэлы, бодрая музыка и пение, теплые пожелания мира, счастья и здоровья всем, кто живет и гостит на священной земле, и голубые хадаки — символ вечного синего неба.
Экскурсанты — от мала до велика — проходят обряд очищения огнем, по часовой стрелке обходя емкость с пометом скота. «Это аргал — наше топливо и золото, — объясняют встречающие. — Когда предки кочевали, то сушили навоз и возили на телеге, топили печь и готовили еду. Если вдыхаешь его дым с дымом ая-ганги — травы, произрастающей в нашей местности, оставляет усталость от дальней дороги, укрепляется аура и — даже ученые доказали — убивается коронавирус!». Здесь мы взрываемся дружным хохотом, но «обход» совершаем не без тайной надежды: а вдруг необычная смесь обладает столь чудодейственными свойствами?
— В начале июля буряты устраивают стрижку баранов, на специальных станках обрабатывают их шерсть, а затем делают из нее войлок, шьют майки, носки и прочую одежду, — продолжают «степные кочевники». — Лет с пяти мальчики работают с подобными устройствами: утром сначала прокручивают их по 100-200 раз и лишь потом занимаются «детскими» делами.
Юрты бывают разные
Следующая точка нашей экскурсии — традиционная юрта, где показан быт бурятского народа. У этого жилища — четыре стены (у других насчитывалось и больше — от пяти до двадцати), а у его владельцев обычно было 15 коней, 30 коров и 100 баранов: одна семья как раз могла содержать такое хозяйство. Весь дом делится на две стороны — мужскую, или западную, увешанную сбруей и стрелами, и женскую, или восточную, заставленную кучей утвари. Чтобы перейти со второй на первую, требовалось получить разрешение, а для этого — родить ребенка. Но на такие подвиги нет времени, и присутствующие просто расходятся и рассаживаются по скамейкам. Когда же заглядывал гость, то направлялся прямиком к домашнему алтарю и приглашался на почетное место. Сюда в особой позе, широко расставив ноги и упершись в них руками, садился глава поселения, старейшина рода, женщина, родившая шестерых сыновей, а также бабушка, символически ушедшая в монастырь и постригшаяся налысо, но фактически оставшаяся дома и читающая молитвы за своих потомков.
Сакральными местами считались алтарь, стоящий на северо-западной стороне как самой важной, очаг, имеющий «тысячу глаз» (нельзя бросать в него ногти, волосы, грязные вещи и тыкать острым предметом, иначе Гал Заяши — божество огня — может обидеться и уйти прочь), и порог, разделяющий два мира (не нужно стоять на нем, передавать через него и здороваться). В специальных мешочках хранилось «детское место» — вымытая и высушенная плацента, обложенная крупами, зернами и драгоценностями, и детские же волосы, отрезавшиеся у малыша после одного года. Если на крыше жилья стоял белый флаг, значит, внутри него находился маленький ребенок, а если лежал на земле — больной человек. И в обоих случаях внутрь заходить не стоило.
Оживленная обстановка царит в соседней юрте: здесь делаются атмосферные фотографии с морин хууром и шкурой медведя, в национальных костюмах и у традиционной мебели, проводятся занятия и устраиваются состязания по национальным играм. Миловидная девушка Долго-Сурэн пишет имена желающих на тибетском и старо-монгольском языках, а харизматичная бабушка Эрдэни-Дари Доржиева дает мастер-класс по шагай-наадан, которая полюбилась самому Чингисхану и восемь лет назад вошла в список нематериальных сокровищ ЮНЕСКО.
— В сокровенном сказании монголов есть очень красивый эпизод. На берегу великой реки Онон играют два друга-побратима — Джамуха и Темуджин. И первый дарит второму маленькую белую косточку — альчик от косули. С того времени и знаменита эта игра, — рассказывает женщина. — Каждая кость обозначает пять видов домашнего скота, который буряты разводили в прошлом и благодаря ему не знали ни голода, ни холода, ни мора, получали и мясо, и шкуры, и молоко.
Этим «драгоценностям кочевников» поставили единственный в России памятник у Ацагатского дацана «Гандан Даржалинг». Композиция «Табан хушуун мал» состоит из скульптур мощного быка, степного скакуна, упитанного барана, тонкорунной козы и двугорбого верблюда. Объясняя правила, Эрдэни-дари отмечает: пока шагэшки будут подлетать в воздух, можно подмигнуть понравившемуся игроку…
Все флаги в гости к нам
Приятным сюрпризом стала концертная программа, в частности, театральная постановка о жадном хозяине и хитром работнике. «В этом спектакле юмор тонкий, местами «стебный», но с наивной добротой. Удивило, как искренне на представление реагировали ваши дети. Это говорит многое о народе», — поделилась своими впечатлениями Мария из Белоруссии.
Она оказалась в наших краях неслучайно. Подруга, которая живет в Кемеровской области, предложила побывать на озере Байкал. Маша согласилась, но решила прибыть раньше на шесть дней, чтобы увидеть побольше интересных мест. Доехала на поезде от Минска до Москвы и долетела на самолете от Москвы до Иркутска, где арендовала машину и сначала отправилась в Тункинскую долину, а потом — в Ацагатскую.
— Я нашла телефон туристской организации, сказала: «Хочу на экскурсию в «Степной кочевник», узнала: ее организует Ольга из туристско-информационного центра «Байкал» и добыла билет, — улыбается гостья. — Поразило, что у бурят был патриархальный уклад жизни, а женщина по статусу в обществе ниже, чем мужчина. Но если она привыкает к этому с рождения, то, наверное, не испытывает дискомфорта. Ведь у всех — свои обычаи.
Мария отмечает: по сравнению с Белоруссией в Бурятии очень сухой воздух (чтобы увлажнить слизистую носа, заболевшего из-за него, пришлось покупать специальное средство). И в братской стране, и в нашей республике схожа экономическая обстановка, включая размер зарплаты.
Предпоследняя остановка — воссозданная юрта, где представлена выставка «Мир в лицах» этнофотографа, путешественника Александра Химушина. Он родился в городе Покровске Хангаласского улуса Республики Якутия в 1970 году, 15 лет назад бросил успешный бизнес и с тех пор странствует по белу свету — там, куда не ступала нога туриста, фотографирует представителей коренных и малочисленных народов (в том числе бурятского), которые сохранили наследие своих далеких предков.
Лукас из Швейцарии тоже путешествовал по миру, однажды оказался в Бурятии, которая приглянулась ему, и подумал: «Почему бы не организовать тут собственный бизнес?». И вот уже три года живет здесь, радуется климату и солнцу, держит туристическое агентство и принимает гостей с родины, из Германии и других стран Европы.
— Но в этнокомплексе нахожусь первый раз. Давно хотелось посмотреть, что здесь есть. Интересное место, да еще и бесплатное посещение. Все понравилось! — говорит он.
В тур приехали не только из-за границы, но и из Улан-Удэ, Заиграевского, Джидинского, Баргузинского и Курумканского районов. Посетили село Ацагат и условно осужденные подростки, состоящие на учете в уголовно-исполнительной инспекции, не имеющие нарушений за 2021 год.
Все желающие любовались местной фауной — теми самыми драгоценными животными. Раньше в небольшом вольере паслись овцы, которые внезапно стали нападать на посетителей, бодать их, поэтому были «устранены» из соображений безопасности. Теперь здесь обитают три верблюда, включая маму и детеныша (папа попал под машину и не выжил). Они величаво выглядывают из-за ограждения, пожевывают губами и с удовольствием позируют для фото и селфи. Те, кто умеют управляться со «степными кораблями», могут даже прокатиться на них.Ну а финальным аккордом поездки оказалась дегустация национальной кухни — шулэна, бууз, боов и чая с молоком, — которая не обошлась без тостов, выступлений и благодарностей.
